Игрушка для чудовища - [37]

— Не могу, — только и вымолвила я, совсем одеревенев.

Тяжелый вздох за спиной.

— Тогда слушай, что я тебе скажу. Ты здесь совсем не потому, что мне так захотелось. На то были веские причины, о которых тебе знать не положено. Я в сотый раз повторю, прекращай упрямиться. Иголки выпустила и пыхтишь. Это смешно выглядит. Сама ведь знаешь, что я сильнее. Зачем нарываешься? .. Не груби, не перечь, выполняй приказы… Все получится. Я не изверг.

Как удосужилась спрыгнуть с коленей Кавьяра и сама не заметила. Просто отскочила от него на несколько метров и выпучила глаза.

— Ты… ты понимаешь, о чем говоришь? — Ой, кажется мне, сорвусь. — Ты не изверг? ..

— Летти, — к Клио вернулось прежнее состояние. — Умолкни сейчас же. Не зли меня. Я сам разберусь со своими проблемами. Не ты мне будешь указывать на недостатки. Вернись на место.

Я, в отчаянии опустив голову, поплелась к двери.

— Летти, — лениво так и негромко, — куда намылилась?

— Ты же сказал… Ох, черт… Ты имел в виду…

Осознав, что сглупила, подошла к Кавьяру и встала так, чтобы нас разделял журнальный столик. Он сначала не выказывал интереса, нарочно медленно потягивал виски и выпускал тонкую струйку табачного дыма.

— Можно мне? — вырвалось случайно.

Грек вскинул бровь, явно насмехаясь.

— Нельзя. Подойди поближе.

На свой страх и риск осталась стоять на месте.

— Ты пьян.

— Даже в таком состоянии я соображаю лучше, чем ты, Летти. Подойди. Но прежде чем послать меня, хорошенько подумай.

Что ж, отличное предложение. Я подумала.

— Пошел… — посмотрела на Кавьяра и замолчала. — Зачем ты признался в том, что я здесь неслучайно? Это нечестно.

Грек хохотнул.

— Нечестно? Ты серьезно? — подался вперед и ухватил меня за запястье, больно стиснув. — Непозволительная роскошь, Летти, беседовать со мной на равных. Ты моя наложница, помнишь об этом?

И на этот раз усадил рядом с собой. Ну, хотя бы так. Уже легче.

Молча созерцала обстановку, сложив руки на коленях, словно примерная ученица. Приятное помещение, обставленное со вкусом. Сплошной минимализм: стол, два кресла, небольшой диван, вдоль стены стеллажи с полками, уставленными книгами и папками. Ничего лишнего. Все в строгой форме и так организованно — совсем не похоже на взбалмошного и нервного хозяина.

— Мне бы хотелось, чтобы ты нам помогла кое в чем, поэтому и упомянул о неслучайном выборе, — продолжал тем временем Клио. — Но, видимо, рано. Ты еще не готова.

От любопытства и нетерпения я заерзала на диване, всматриваясь в профиль грека.

— А покурить-то все-таки можно? — снова заметила пачку сигарет на столике.

Кавьяр затушил о пепельницу тлеющий фильтр и развел руками.

— Ты оглохла? — повернулся ко мне. — Я запрещаю тебе. Ненавижу курящих баб. Даже не думай. Никогда… Поняла?

Кивнула и, судорожно сглотнув, отвернулась.

Подлец, не сомневаюсь, что это просто очередное издевательство.

— Расскажи мне о своих родителях.

Вот это неожиданность. С кем угодно обсудила бы эту тему, но только не с тобой, Кавьяр.

— Ни за что… — проворчала я, передернув плечами. — Не хочу.

Клио взъерошил себе волосы, чем еще больше дополнил образ домашнего тирана: небрежный внешний вид и алкоголь.

— В общем, понятно. Ты все еще не осознала, насколько вляпалась. Ну, ничего. Времени у нас много.

Грек встал и, сунув руки в карманы брюк, неопределенно махнул головой.

— Убирайся, пока я не решил тебя наказать за то, что прокралась в мой кабинет.

Значит, он понял. А на что я надеялась? Кавьяр не дурак — знает же, что я не оставлю попыток сбежать.

— Эээ… Можно… Я бы хотела узнать… кое-что… — вымолвила, запинаясь, и остановилась у двери.

— Что еще? — холодный тон Клио не предвещал ничего хорошего.

— Что с Юми? Ты убил ее?

Это была чертовски большая ошибка. Мне даже показалось, что я услышала, как Кавьяр хрустнул костяшками, резко сжав кулаки.

— Только не говори, что тебе жаль ее, — как-то неестественно заблестели его глаза, а голос внезапно охрип.

— Нет… Не знаю… Она ведь не виновата…

Грек двинулся в мою сторону, и я поняла — это конец.

Ну что за дура? На кой-хрен нужно было спрашивать об этом?

— Сострадательность? Филантропия? Что, Летти, вздумала сочувствие проявлять к той, которая хотела твоей смерти? — Клио заставил меня вжаться в стену и со злостью хлопнул ладонью по ней же, чуть правее моей головы. — Не будь такой тварью! Ты не должна привязываться к тем, кто живет в этом доме. Проявишь хотя бы раз по отношению к кому-нибудь свою заботу — вырву твое поганое сердце. Поняла?

Молчала, боясь посмотреть греку в лицо. Он слегка шлепнул меня по щеке, заставив перевести взгляд на него.

— Я тебя спрашиваю, поняла?

Признаюсь честно, ни черта мне не понятно. Сколько ни ори на меня, придурок, я все равно никак в толк не возьму, какого хрена мне запрещено проявлять чувства. Очередной пунктик?

— Может, сразу перечислишь все темы разговора, на которые наложено табу? — поинтересовалась почти шепотом, слишком уж близко находилось лицо этого козла.

А губы, все еще потресканные после отнюдь не изысканных поцелуев Кавьяра, предательски дрожали. Впрочем, как и колени. Я на цыпочках стояла — настолько сильно грек вцепился в мой подбородок.