— Всего одну минуточку! — Вадик увлек ее в сторону памятника Двум Революционерам, под которым играли музыканты. Вокруг уже скапливался народ.
Мать ошарашено крутила головой: децибелы, рвущиеся из колонок, оглушали.
Надсадно визжали электроскрипки, ухали барабаны; жесткая, агрессивная мелодия синтезатора винтом вкручивалась в уши. Лысый парень с татуировкой паука на черепе и зеркальных очках в пол-лица быстро, резко отчитывал текст. Крошечная капля радиомикрофона на гибком усике дрожала возле обветренных губ.
— Цель оправдывает средства, не так ли?
И если не будет ни Ада, ни Рая,
Смысл участия в дурном Спектакле —
Он пропадет, как туман растает.
Жизнь, паскуда, всучивает роли —
Те, которые на зубах навязли.
И яркой, мгновенной вспышкой боли
Придет ощущенье — нужен праздник.
Толпа прибывала.
В стоящую на земле коробку из-под чипсов летели деньги — в основном мелочь, но попадались и крупные купюры.
— Пошли, — мать дернула Вадика за рукав. — У этой snag-группы наверняка нет лицензии.
Словно подтверждая ее слова, из-за угла высунулись два тупорылых полицейских «Хаммера». Хлопнули дверцы, впечатались в пыль рубчатые подошвы ботинок. Хмурые стражи порядка сосредоточенно проталкивались к певцу, распихивая людей прикладами.
— Пошли, — повторила мать.
— А теперь припев, вместе! — кричал парень с татуировкой. Ему, видимо, было плевать на полицейских.
— Надо устроить всем на потеху
Восстанье против себя и природы.
Кровавого бунта страшное эхо
Раскатится пусть, ужасая народы.
Robotoy Inc, офис генерального директора
Понедельник, 30 сентября 7 г.
— Ну что, начинаем?
— Начинаем, Владлен Петрович, — Гиоргадзе шумно вздохнул, достал носовой платок, вытер потный лоб. — Внимание! — поправил на лацкане пиджака клипсу мобильной связи, окинул взглядом ряд многочисленных видеопанелей на стене кабинета. — Минутная готовность. Техникам-операторам отчитаться. Координаторам один и два докладывать о состоянии хода операции каждые пять минут. Корректорам-синхронизаторам — каждые четверть часа.
— Пост один — аппаратура в норме. Полный охват условного района, — бодро отбарабанили слева.
— Пост два — аппаратура в норме. Полный охват условного района, — подхватили их соседи.
—…Пост пятнадцать — аппаратура в норме. Полный охват условного района.
— Внимание! Десятисекундная готовность. Отсчет пошел. Десять. Девять. Восемь…
—…Ноль. Начали!
— Ну как? — Краснов устало помассировал виски. — Все нормально?
— Да, Владлен Петрович. Минут через пятнадцать-двадцать мы будем полностью владеть ситуацией. Сначала спровоцируем массовые беспорядки, в ходе которых ликвидируем сопротивление полиции, контрразведки, ну и других служб. Потом возьмем под контроль телекоммуникационные системы, административные учреждения, бизнес-центры, транспортные узлы и развязки. Далее по плану — штурм отеля «Orion-Meta», в котором остановился президент.
— Дай-то Бог, — пробурчал генеральный, суеверно сплюнул через левое плечо, постучал по столешнице.
Гиоргадзе понимающе хмыкнул.
Старинные часы с кукушкой, висящие на стене, неторопливо качали маятником, отмеривали секунды с минутами.
Тик-так — время.
Тик-так — вечность.
Тик-так — одна эпоха сменяет другую.
Это плохо? Хорошо?
Но ведь мы все равно не в силах что-либо изменить.
Эпоха следует за эпохой. Новое — взамен старому.
Тик-так…
Через пять минут после начала акции было зафиксировано первое нарушение графика. Дальше всевозможные сбои и осечки только нарастали, и вот — тщательно разработанная операция полетала-покатилась в тартарары, к чертям собачьим…
— Отказ аппаратуры! — паниковали операторы.
— Программный сбой!
— Сигнал затухает!
— Гаснет!
— Невозможно провести коррекцию!
— Синхронизация не проходит!
— Что такое?! — в бешенстве орал на Гиоргадзе Краснов. — Почему?! Немедленно устранить все неисправности! Ни в коем случае не прекращать операцию! Я приказываю!!
— Это СБК, — бормотал осунувшийся службист. — Чертово СБК взяло нас под контроль! Всё… конец… Они знают! Знают!! Я не хочу!..
— Уничтожайте установки! Вооружайте людей! — Владлен Петрович тряс Гиоргадзе за грудки. — Слышите?! Лучше сдохнуть с оружием в руках, чем…
Чем плясать под чужую дудку? Корчиться марионеткой на ниточках? Да? Правильно?
Вы странные, люди. Через ненависть и разрушение думаете прийти к процветанию? Неужели это правда? Скажите, правда?.. Тогда…
* * *
— Мама, — удивился Вадик, когда родители встали из-за праздничного стола и начали одеваться. — Вы… куда? Вы же сказали, что никуда не пойдете? Дома будете. Тетя Люся с Игорьком должны еще…
— Вадим, — папа недоуменно пожевал губами, нахмурился (этот простой вопрос неожиданно смутил его), — э-э… мы скоро придем. Хорошо? Побудь пока один, ладно? Ты ведь уже большой мальчик. А мы с мамой вернемся буквально через… э-э… в общем, жди.
Хлопнула входная дверь.
Звякнули на столе вилки-ложки.
Чуть покачнувшаяся люстра отбросила на стены неяркие, матовые блики, и большой кремовый торт, гордо выпятивший свои жирные масляные бока, вдруг показался мальчишке совсем-совсем невкусным.
Вадик подошел к окну, отдернул штору, прижался носом к холодному стеклу. Замер.
