Игроки Зимы (Сборник) - [76]

— И рыжими, как морковь, волосами?

— Да нет же! Совсем нет!.. Его волосы были седыми! Цвет волос, необычный для такого молодого мужчины. И на спине он носил волчью шкуру. Может быть, это твой брат?

— Если вы говорите, что видели его…

— Я видел этого незнакомца. Он не захотел плыть на дешевой посудине, а нанял корабль для себя одного. Это был Красный корабль Курля. А вот там сын Курля Курль. Иди мучай вопросами его, а меня оставь в покое!

Оайве не знала, подстрекал ли Седой и здесь людей против нее. Скорее всего, нет, ведь он, наверное, вообразил, что обставил ее.

Кроме того, здесь была не уединенная крестьянская деревенька, где чужих встречают с испугом и подозрением. Да и суеверия не воспринимались тут слишком серьезно. Город жил торговлей с другими городами на противоположной стороне озера, и корабли постоянно пересекали озеро, некоторые, без сомнения, плавали и дальше, вверх по широкой реке, проложившей ущелье сквозь горы на западной оконечности озера.

И все же Оайве не хотела рисковать понапрасну. Она отправилась прямо в гавань, которую стерегла высокая башня и где вплотную стояли суда. Распахнутые глаза и широко открытый рот помогли ей произвести впечатление очень юной и наивной простушки.

Она придумала себе историю и приложила максимум усилий, чтобы надоесть здешним обитателям. Она знала характерную особенность людей отвечать только на те вопросы, которые вообще не были заданы. Если бы она прямо осведомилась о Седом, ей, возможно, не ответили бы вовсе. Но когда она настойчиво уговаривала их, жалуясь на своего несуществующего брата, люди — только потому, что очень хотели от нее отделаться — невольно выдавали ей то, что она стремилась узнать.

Курль, сын Курля, долговязый неуклюжий малый, смолил в доке днище перевернутой лодки. Неподвижно уставившись на нее, он теребил несколько волосков на подбородке, будто хотел заставить этим вырасти их до бороды.

— Да, Старина Курль сдал внаем свой Красный корабль. Корабль вышел в плавание с десятком человек на борту: Хунд по прозвищу Пес, Гиль и еще шестеро на веслах, Старина Курль за рулевого и мужчина с седыми волосами. Это все-таки маленький корабль.

— Седые волосы? — причитала Оайве. — У моего брата…

— Да, девушка, это я уже слышал. Но у чужестранца волосы седые. Только вот корабль красный.

Оайве еще больше округлила глаза.

— Это выдумка папаши, — с досадой сказал парень. — Мой отец, Старина Курль, непременно хочет всех поразить, вот и выкрасил корабль в красный цвет и поставил красный парус. Теперь он воображает себе, что все, увидев его, тут же вытаращат глаза и закричат: «Ах, это Красный корабль Курля!».

— Мой брат собирался на восток, — Оайве настаивала на своем. — Значит, корабль плывет на восток…

— Нет, он плывет на запад, к устью реки! — грубо прервал ее парень. — Тебе давно следовало искать своего брата где-нибудь в другом месте!

Оайве для вида заплакала, вытерла нос рукавом и пошла дальше.

День впереди был долгим, и до вечера ей нечего было делать. По узкой улице она вышла на рыночную площадь, где царило бойкое оживление. Выбрав хорошее местечко, не слишком далеко от центра рынка и совсем рядом с колодцем, откуда женщины брали воду. Оайве села, прислонившись к стене и завернулась в свою просторную накидку.

Как только к колодцу подходила какая-нибудь женщина, она звала ее мягко и настойчиво:

— Давайте я прочитаю ваше будущее, Леди. Дайте мне принести вам счастье!

Почти каждая женщина, к которой она так почтительно обращалась, оглядывалась. Многие останавливались, большинство чтобы поторговаться, получить что-нибудь за просто так, но кое-какая совала ей в руку медную монету и просила погадать.

Оайве узнавала больше через прикосновение, а не по линиям руки, а то, что она рассказывала, было взято не с потолка. Иногда она видела что-то плохое и советовала женщине, как можно предотвратить или избежать этого. Жизнь этих женщин была небогата событиями и бесплодна, как высохшие деревья, и тогда Оайве приукрашивала свое предсказание, обещая им чуточку счастья. Чудесно, если можешь верить, что тебя где-то впереди ждет нечто приятное. Это не приносит вреда, и даже если предсказанное добро так никогда и не приходит, все равно можно надеяться на лучшее.

Под вечер похолодало, на небе сгустились тучи. Оайве пересчитала заработанные монеты и отправилась к лотку пекаря купить себе хлеба.

Солнце зашло, на улицы постепенно опускались сумерки. Вернувшиеся из порта мужчины отправлялись кто по домам, кто в винные погребки. Оайве направилась к озеру.

Сигнальный огонь маяка посылал в ночь свой свет с каменной сторожевой башни. Несколько человек дозором обходили корабли. Она укрылась в тени и бесшумно последовала за ними. Когда кто-нибудь приближался к ней, она закрывала глаза и становилась невидимой.

Оайве выбрала узкую лодку, пришвартованную вне полосы света, отбрасываемого башней. Парус был убран, но он пока и не нужен. Несколько слов, обладающих волшебной Силой, разомкнули цепь лодки, когда она ступила в нее.

— Тебе не нужно весло, — сказала лодке Оайве, — тебе не нужен ветер, который тебя подгоняет!