Игрок - [23]

– Кто-то вам позвонил и назвался Джо Джиллисом? – спросил Левисон.

– Это мой приятель по колледжу. Он большой шутник и постоянно умничает. На прошлой неделе взял и оставил сообщение от Монро Стара.

– А это кто? – спросил Левисон.

– Этого я знал, – сказал Гриффин. – Списанный с Ирвинга Тальберга персонаж в «Последнем магнате».[18]

– Ничего не понимаю, – сказал Ларри Леви. – Кто-то постоянно звонит вашему секретарю, по-разному представляется и она не узнает его голоса?

Левисон бросил на него сердитый взгляд:

– Нас вряд ли это должно беспокоить.

Вернувшись к себе, Гриффин попросил Джан заказать обед в офис – салат. Ей не терпелось узнать о Джо Джиллисе.

– Я совершенно о нем забыл. Это спец по налогам, которого мне порекомендовал мой финансовый консультант. Тот, мол, хочет предложить одну свежую схему оптимизации.

– А по-моему, нет. По-моему, вы хотите перейти на другую студию. И этот Джо Джиллис – большая шишка оттуда, и он использует пароль, а вы его забыли. Спец по налогам, как же. Обсуждать схему оптимизации в десять вечера в баре? Зачем вы мне врете?

– Вы отчасти правы. Виноват. Не стоило водить вас за нос. Я понятия не имею, кто такой Джо Джиллис. Возможно, кто-то ошибся номером.

– Когда я сняла трубку, я назвала ваше имя. Он что, не слышал?

– Очевидно, не слышал.

– Мне не нравится, как вы со мной обращаетесь, – сказала она.

Что именно вам не нравится?

– Вы хотите, чтобы я ушла с работы? Чтобы я ушла?

– Да, на обед. И выпейте бокал вина. Можете сегодня уже не возвращаться, сходите на массаж. Я оплачу. Я отпускаю вас на весь день.

– Я не хочу вина, и мне не нужен массаж.

– Мне показалось, вы сегодня не в духе, вот и решил улучшить вам настроение. – Он понимал, все это выглядит глупо. Что у нее на уме?

Она не сдавалась.

– А завтра – снова то же самое? Извините, но я не собираюсь этого больше терпеть.

– Что терпеть?

– Ваш голос меняется, как только я вхожу в комнату. Похоже, вы с трудом сохраняете вежливость.

– Похоже, вам нужен недельный отпуск.

– Не нужен. Со мной все в порядке. Не знаю, как вам это объяснить, но дело не во мне. Это с вами не все в порядке.

– Что? – Он поднял руку, показывая, что она слишком далеко зашла, забыла свое место. Он ждал извинений.

– Мне больно видеть, как вы катитесь вниз, вот и все. – Итак, она избрала тактику сочувствия и этим оправдывала свой выпад. – Я не хочу уходить, мне нравится работа. Я хочу, чтобы у вас все было хорошо. Если у вас все будет хорошо, у меня тоже.

– Тогда не обращайте на меня внимания. Не обращайте внимания на то, как меняется мой голос. У меня трудный момент, и если это отражается на вас, я сожалею. И я по-прежнему хочу, чтобы вы сегодня отдохнули. – Потом он позвонил в салон красоты в Беверли-Хиллз и записал ее на массаж лица и тела. За счет студии. – А теперь идите.

Она стояла на пороге, и он видел, что она сдается.

– Я попрошу Силию отвечать на звонки. – Она подмигнула и исчезла.

Он позвонил Бонни Шероу.

– Хочешь отменить сегодняшнюю встречу, да? – спросила она.

– Почему мы работаем в этом бизнесе? – Он старался казаться утомленным, как иностранный корреспондент, изнуренный, привыкший к скромным заработкам и одиночеству.

– Все кончено?

– Только если ты этого хочешь.

– Я не знаю.

– У тебя есть планы на утро воскресенья?

– У тебя есть планы на вечер субботы? – спросила она, но без малейшего кокетства; в ее голосе слышались удивление и страх.

– Я как раз это и имел в виду.

– В таком случае, Гриффин, позвони мне в субботу днем. – Теперь в ее голосе было раздражение. – Я не хочу назначать свидание.

– Ты это только что сделала.

– Позвони, а там посмотрим.

Пора было ехать на похороны.

Он оставил машину в квартале от похоронного бюро и пошел туда пешком по противоположной стороне улицы. Перед домом стоял коренастый седовласый мужчина, одетый в синий пиджак и серые брюки. Гриффин решил, что он сотрудник бюро. Что-то неладное было в его бровях, они почти срастались на переносице, и в том, как он осматривал улицу, подобно продавцу мужских сорочек из разорившегося магазина, который ищет взглядом покупателей. Мужчина остановил взгляд на Гриффине, и Гриффин подумал, что он сейчас скажет: «Вы пришли на похороны?», но мужчина ничего не сказал, посмотрел на часы и прошел внутрь. Гриффин тоже посмотрел на часы. Два пятнадцать. Он сказал себе, что не обязан входить. Потом сказал, что обязан.

На стоянке около похоронного бюро почти не было машин. Он насчитал четырнадцать. К своему удивлению, он увидел новый «сааб» Дэвида Кахане. Не может быть, что Джун Меркатор приехала на похороны своего любовника одна. Рядом с черным катафалком было припарковано несколько белых лимузинов. «И все это из-за меня», – подумал он и перешел на другую сторону.

Гриффин осторожно открыл дверь часовни и оказался в длинном помещении в бежевых тонах. Толстый ковер в ритуальном зале напомнил ему детство – как в семь лет мама водила его по магазинам и ему было невероятно скучно. Что там говорят психологи? Мол, скука – это не что иное, как чувство разочарования. Почему он чувствует разочарование, он не мог объяснить.

Первые два ряда были заняты, на следующих рядах у прохода сидело несколько человек. Семья японцев сидела в конце зала. Чтобы проститься с Кахане, всего собралось человек тридцать. Гриффин почувствовал ненависть к Кахане из-за того, что Джун Меркатор вынуждена терять время: она заслуживала большего. Как мог Кахане рассчитывать на успех в кино, если он не пользовался популярностью? Неудивительно, что по его сценариям не было снято ни одного фильма. Неудивительно, что он умер, не сопротивляясь.