Игрок - [82]

Глава 26 Прощание

Когда с этой историей было покончено, Джон Лоу долго пребывал в состоянии ужасного отвращения к жизни. Неделю спустя он узнал, что Маргарет снова в Париже.

Возможно, он считал, что нанести визит на улицу Аржантей является для него простым долгом после случившегося, но нельзя не отметить, что этот долг не был для него неприятен.

На этот раз его не встретили ни привратник, ни лакей. К графине Орн его проводил ее дворецкий. Задрапированные комнаты казались нежилыми. Он был снова принят в будуаре, единственной комнате, в которой мебель была не закрыта тканями, а стояла, украшенная восточными безделушками.

Маргарет подошла к нему, прямая и стройная в своих траурных одеждах, носимых скорее как дань обстоятельствам, чем из-за самого погибшего.

— Я думала, что ты придешь, — она слабо улыбнулась ему и протянула руку.

Он наклонился и поднес ее к губам.

— Ты надеялась на это? — спросил он.

Она посмотрела на него медленным, глубоким взглядом.

— Не знаю. События так отвлекли меня, что мои чувства слегка притупились.

Они сели в разных концах комнаты.

— Я в Париже проездом, — сообщила она ему. — Остановилась, чтобы привести свои дела в порядок. Понятно, теперь я не останусь во Франции. Имя Орна здесь слишком опозорено, — помолчав, она добавила: — Во всем этом ужасном происшествии единственное утешение для меня это то, что ты избежал смерти, которую за тебя принял твой человек.

Он вздрогнул. Лицо его стало суровым.

— Леди Стэр, кажется, не теряет времени зря.

— Она приходила с утра, чтобы принести мне свои соболезнования.

— И рассказать сплетню, которая потребует принесения еще более глубоких соболезнований.

— Она сказала, что все знают, что ты убедил регента быть беспощадным к графу.

— Это было очень любезно с ее стороны. А ты ей поверила?

— Что ты убедил регента? — она улыбнулась. — Нет, я же знаю тебя, Джон.

— Спасибо тебе, Маргарет. Я чуть было не поссорился с Его Высочеством, пытаясь уговорить его проявить милосердие.

Она широко открыла свои красивые глаза.

— Этого я, признаться, не ожидала.

— Ты не поняла, — сказал он, — Я поступил так, потому что думал о твоей чести. Эта вещь, о которой тебе леди Стэр сказала, что она всем известна, будет пачкать твое имя. Боюсь, что если не принять меры и не укоротить язычок ее сиятельству, она действительно станет всем известной.

— Ты хочешь сказать, что люди скажут, что ты был моим любовником? И что подлинной целью графа Орна было убить тебя, чтобы отомстить за свою честь? Это — полуправда, но ее нетрудно будет превратить в полную правду. Впрочем, для меня это не имеет никакого значения, — сказала она равнодушным тоном. — Я уезжаю домой, в Англию.

— Ты окончательно решила?

— А ты можешь предложить мне что-то лучшее?

Он подумал, что может. Неоформившаяся до конца мысль привела его к ней. Но под ее вопросительным взглядом его сознание прояснилось и четко увидело реальное положение вещей. Он знал, что она не могла остаться во Франции. Он понимал, что она теперь свободна и, как он чувствовал, одинока и беззащитна. Сам же он испытывал теперь чувство глубокого отвращения ко всей своей прежней деятельности и ради нее готов был бросить все, что он создал своим трудом.

И появилась робкая мысль, что ведь они могли бы уехать вместе куда-нибудь в Италию, Испанию или Голландию и там сделать попытку начать жизнь с начала. Но ее понимающие глаза сказали ему все то, чего он не учитывал в своих отрывочных и нечетких раздумьях, и сделали ясным, что она уже все обдумала и твердо поняла, что выхода у них нет. Их обстоятельства со смертью Орна нисколько не изменились, как это могло бы показаться на первый взгляд, а если уж и изменились, то только в том, что возникло новое препятствие.

И как бы прочитав все, что он думал, она сказала ему, когда, наконец, заговорила:

— Интересно, Джон, знает ли мир более смешную историю, чем наша. События, убрав помехи между нами, вырыли пропасть, через которую нам не перейти.

— Если б не Катрин, — сказал он, — я мог бы построить мост через эту пропасть.

— Мост, который проляжет через две могилы, — печально улыбнувшись, она покачала головой. — Не обманывай себя. Ты напрасно продолжаешь свои страдания и лишаешь себя покоя. Первый мой муж погиб от твоей руки, второй — из-за тебя. Даже если бы ты мог сейчас жениться на мне, то куда бы мы уехали? Мы бы должны были скрываться, бояться быть узнанными, знать об окружающем нас презрении. Такая жизнь в конце концов заставила бы нас возненавидеть друг друга. Подумай об этом, и пусть эта мысль принесет тебе облегчение. Джон, я бы на коленях молила тебя о прощении за то, что я вновь вошла в твою жизнь, лишив тебя покоя, если бы я не пришла тогда спасти тебя от смертельной опасности.

— О том, что ты вернулась в мою жизнь, я никогда не пожалею, — вскричал он, — как бы мне ни было сейчас больно. Я узнал о твоей великой жертве, и это вернуло мне уважение к тебе, которое я уже испытывал когда-то, и потеря которого лишила меня уважения ко всему на свете. За одно это я всегда буду благодарен тебе.

— Пусть тогда мысль об этом утешает твою память обо мне. А я буду утешена тем, что ты так думаешь. Постарайся быть счастлив с Катрин, Джон. Она любит тебя, и одно это было бы непреодолимым препятствием для меня, даже если бы не существовало других. Поверь, нельзя построить счастье на чужих страданиях.