Играя с Судьбой - [12]

Плюнув на платок, я принялся тереть пальцы, и внезапно ощутил, как кусок ткани в моих руках тяжелеет и меняет форму, словно в нём что-то есть.

Бред! Галлюцинация. Нервы…

Я развернул покрытую бурыми пятнами ткань. И остолбенел: в моей руке оказался бездонно-синий камень размером с пол-ладони — неправильной формы, округлый, словно окатанный волнами, и жаркий, как летний, прогретый солнцем песок.

Несколько ударов сердца, не в силах оторваться, словно заворожённый я смотрел на то, как по поверхности камня пробегают сполохи, играющие всеми оттенками сини — от цвета линялого летнего неба до полночной густой черноты, и, чувствуя ничем не объяснимое ликование, которое внезапно ударило в голову.

Вспомнились несмелые шепотки после отбоя, легенды, передававшиеся от старших младшим. Не ввязываясь в разговоры, зная, что это спровоцирует очередной град насмешек, я жадно ловил в темноте каждое слово, долетавшее до моих ушей, и словно наяву представлял Звёздных бродяг, их корабли, перемещавшиеся по Галактике со скоростью мысли, их мощь, их гибель, и всё, что осталось от бродяг-Аюми на память людям: редкие поразительно-синие, ни на что не похожие камни, способные утешить любую печаль, подарить везение и удачу тем, кто заполучил их в свои руки.

В моей ладони лежал камень Аюми. Которому нет цены.

Вот и отгадка — пронеслось в голове. Вот что искали наёмники Иллнуанари. Вот из-за чего устроили засаду в порту. Этот синий некрупный камушек мог интересовать даже Анамгимара Эльяну. Слишком дорогими были они — подобные лишь осколкам неба, невероятные, невозможные. Слишком редкими. Семь штук на все обитаемые миры. Семь штук, и до сих пор ни одного — в Торговом Союзе.

Аккуратно положив изрядно потяжелевший камень на край консоли, я грустно улыбнулся.

Глава 4

Тишина. Какая же полная, ничем не нарушаемая беззвучность. Тело ватное. Кажется, что из меня выжали все силы — все до последней капли, а тело бросили, как сухой бесполезный жмых. Я могу ощущать, могу думать, но перевернуться на другой бок не могу. Не могу даже открыть глаза — не хватает сил.

Чем меня так? Не вспомнить. Стоит чуть напрячься, как мир вокруг начинает вращаться с бешеной скоростью и сознание распадается на куски. И я пытаюсь удержать сознание и не соскользнуть в чернильную бездну. Но угольно-черные стенки бесконечного тоннеля раскручиваются вокруг, тянут меня вниз, в бездну. И мне никак не удается остановить это набирающее скорость вращение. Накатывает дурнота.

Последствия прыжка? Нет, быть того не может…. В Академии нас всех тестировали ещё салагами. Если бы мне становилось дурно с переходов — не быть мне пилотом.

Оглушает внезапным пониманием — я не знаю, где я, не знаю, что со мной, не знаю, почему так тяжело дышать: грудь словно придавило каменной плитой. Каждый вдох кажется последним — столько уходит сил.

Как сквозь слой ваты неожиданно просачиваются приглушённые звуки, смутные слова, ощущение чужой руки на плече, встревоженный голос шепчет: «Потерпи… Потерпи еще немного, сынок».

Мир рассыпается золой потухшего костра….

Сознание возвращается — словно я выплываю из глубины. Какой-то странный запах тревожит, не давая миру вокруг потухнуть вновь.

Вспоминается чернота пространства и пять перехватчиков, заходящих на меня как на цель, и вызывающие трепет и страх, тускло сияющие мертвенным зеленоватым светом стенки внепространственного тоннеля. И чувство облегчения от понимания, что, как бы ни старались перехватчики — им меня уже не достать. Слишком поздно. Доля секунды — и тоннель схлопнется, а корабль выбросит в пространство за сотни световых лет от точки, в которой я сейчас нахожусь…

Неужели успели? Нет… стань я пленником Иллнуанари, никто не стал бы звать меня «сынок». Так где я?

Вспоминается — фраза звучала странно, непривычно. Она складывалась из причудливо звучащих сочетаний слогов.

Ударом молнии, ослепительной вспышкой пронзило осознание — ни на одном из известных мне наречий Раст-эн-Хейм, ни на одном из диалектов она не могла звучать подобным образом. Никогда ни одного подобного слова я не слышал ни от учителей, ни от сокурсников. Язык чужой, но я понимаю, что мне говорят.

Однако, не успеваю я толком удивиться, как за первой вспышкой следует вторая, и меня накрывает, словно океанской волной, сложившаяся из разрозненных кусочков воспоминаний картинка того, что последовало за переходом — встреча с лигийцами.

Зря я, наивный, надеялся, что сторожевики Лиги не заметят малой яхты, вломившейся в систему Ирдала. Заметили — и тут же пошли на перехват. Связанный по рукам и ногам состоянием пассажиров я мог лишь одно — стараясь не совершать резких манёвров, постепенно наращивать скорость, дожидаясь момента, когда деструктор «перезарядится», и можно будет снова уйти в прыжок. Куда — я не думал, голова была забита другим: удрать от навязчивого эскорта и не погубить ни Фори, ни Арвида.

Мне это почти удалось. Почти…

Я мысленно застонал, вспомнив, как прямо по курсу невесть откуда возникли корабли, по виду больше всего похожие на яхту самого Арвида: скоростные, маневренные и очень хорошо вооружённые.