Играем в «Спринт» - [13]

Ни покупать, ни продавать я, понятно, не собирался. Посещение «толчка» входило в план, который был разработан следователем. Мы надеялись отыскать здесь знакомых Кузнецова. Не тех знакомых, с кем он общался по работе, а тех, «невидимок», кого совсем не знали, к кому, собственно, и было адресовано вчерашнее объявление в газете.

Для начала я решил осмотреться и занял стратегически выгодную позицию на подступах к «торговому ряду». Сложность заключалась в том, что многих «продавцов» приводил сюда случай, нездоровое любопытство, а то и необходимость раздобыть денег на дорогу домой. Эти случайные «продавцы», или, как я их окрестил, «дилетанты», меня не интересовали, приезжие не интересовали тоже. Нужен был кто-то из местных, из завсегдатаев, нужен был профессионал!

Короля, как известно, сыграть нельзя, его играют окружающие. Помятуя об этом, я наблюдал за фланирующей в аллеях публикой, стараясь уловить закономерности в ее перемещениях. Задача оказалась не из легких, но в конечном счете после получасового ожидания я все же засек подходящий объект.

Мой избранник — упитанный прыщавый парень в коротких поношенных шортах и желтой жокейской шапочке — был явно из профессионалов: вел себя солидно, стоял в сторонке, клиентов не искал, но, если присмотреться повнимательней, именно к нему, как булавки к магниту, тянулись многие из торгующих, обращаясь то ли за советом, то ли за указаниями.

Рискнул обратиться и я.

Описав длинную кривую, я прошел вдоль зеркальной витрины комиссионки и приблизился к «толстяку».

— Привет, — сказал я.

— Привет, — без энтузиазма ответил он, даже не взглянув в мою сторону.

— Как жизнь? — поинтересовался.

Он не удостоил меня ответом.

— Выручай, старик, — в меру заискивая, я перешел на конспиративный шепот, заимствованный у «дилетантов», но и это не произвело на «толстяка» ни малейшего впечатления.

— Топай дальше, — бросил он, не шелохнувшись. — По понедельникам не подаю.

Шуточка так себе, ниже среднего, и чувствовалось, что весь его репертуар примерно на том же уровне.

— Послушай, серьезно. Дело есть.

Он промолчал, сосредоточенно глядя вдаль из-под прозрачного козырька своей шапочки.

Столь холодный прием мог обескуражить кого угодно, но я не сдавался:

— Может, отойдем? Поговорить надо.

— Здесь говори, коли охота есть. А нет — вали отсюда, мне и без тебя не скучно.

Насчет скуки это верно: сбоку уже маячил очередной тип, жаждущий получить консультацию.

— Напрасно заводишься. Дело серьезное.

— Ну? — обронил он безразлично.

Я понизил голос:

— Валюту обменять надо.

— Ну? — с тем же выражением повторил он.

— Что «ну»? Сумма большая, сечешь? Не в банк же идти. Оптовый покупатель нужен.

— А я при чем?

— Да брось ты… Я к тебе по-человечески, а ты… Помоги, внакладе не останешься.

Последний довод не оставил его равнодушным.

— Я тебя не знаю, — процедил он сквозь зубы. — Кто ты такой?

— Тебе что, фамилия нужна? — огрызнулся я. — Ты вроде не отдел кадров, и я не на работу к тебе устраиваюсь.

— Вот и топай, откуда пришел, — невозмутимо посоветовал он. — Я тебя в первый раз вижу. Может, ты из этих… — Он мотнул головой в сторону фонтана. Очевидно, райотдел милиции следовало искать в указанном направлении, но подобные сведения меня не интересовали.

— Не веришь мне, у Кузнецова Сережки спроси. Он тебе скажет, кто я и откуда. — Я прикинул, какой могла быть кличка у Кузнецова, и решил, что самое благоразумное взять производную от фамилии. — Надеюсь, Кузю ты знаешь?

— Впервые слышу. — Он стрельнул в меня крошечными водянистыми глазками, глубоко спрятанными между надбровными дугами и выпуклостями щек.

— Кузю, — повторил я. — С Приморской.

— Не знаю такого.

— Ну не знаешь, тогда и говорить больше не о чем…

Я смирился с поражением и сделал движение, собираясь уходить.

— Подожди, — остановил он. — Это случайно не тот кадр… ну, про которого Тофик рассказывал?

Где-то внутри у меня мгновенно загорелась контрольная лампочка и, точно милицейская мигалка, стала подавать тревожные сигналы: «То-фик… То-фик… Тофик…»

— Откуда мне знать, про кого тебе рассказывали? — Я боялся провокации со стороны «толстяка» и состроил постную мину: — Я тебе про Кузю толкую, а ты…

— Кажется, вспомнил, это тот деятель, что в «Спринт» два куска выиграл?

Я «просветлел».

— Он самый, а говоришь, не знаю.

Толстяк отвел глаза и хмыкнул:

— Везет же некоторым…

Казалось, он потерял ко мне всякий интерес, но это только казалось.

— И много у тебя валюты? — подумав, спросил он.

— Вагон и маленькая тележка. За вагон себе возьму, а за тележку, так и быть, бери себе.

Он оживился:

— Доллары?

— Не только. Марки, кроны, фунты, всего понемногу.

— Ты где остановился?

— Пока нигде. Утром приехал. Может, на Приморскую подамся, к Сергею. Не знаешь случайно, дома он?

Готов поклясться, что по лицу моего собеседника пробежала тень не то сомнения, не то недоверия. Он хотел что-то ответить, но в последний момент воздержался и, пожевав губами, сказал:

— Насчет валюты не обещаю, но попробую тебе помочь. Сам я такими делами не занимаюсь, разве что переговорю кое с кем. Придется немного подождать, как у тебя со временем: надолго приехал?