Игра вслепую - [8]

По-видимому, он почувствовал мое присутствие, потому что вскинул голову и помахал рукой.

— Добрый день.

— Как вы меня нашли?

Слейд пожал плечами.

— Это не составило труда. Ты же знаешь мои методы работы.

Я их давно знал и они мне никогда не нравились. Поэтому я возмутился:

— Хватит строить из себя Шерлока Холмса! Что вам нужно?

Он кивнул в сторону хижины:

— Может быть, пригласишь войти?

— Насколько я вас знаю, вы там уже все обыскали.

Он воздел руки в преувеличенно-насмешливом изумлении:

— Слово чести, ничего такого!

Я едва не рассмеялся ему в лицо, поскольку понятие чести было для него совершенно абстрактным. Распахнул дверь и вошел в дом. Слейд прищелкнул языком:

— Не заперто? Ну, ты рисковый парень!

— Здесь нечем поживиться, — безразлично ответил я.

— Если не считать твоей жизни, — ответил он резко.

Я промолчал, устанавливая ружье на подставку. Слейд осмотрелся вокруг с искренним любопытством:

— Примитивно, но удобно, — констатировал он. — Непонятно только, почему ты не живешь в большом доме.

— К счастью, это вас не касается.

— Возможно, — согласился он, усаживаясь поудобнее. — Итак, ты спрятался в Шотландии и рассчитывал, что тебя не найдут. Стюарт среди множества других Стюартов. Ты создал для нас некоторые проблемы.

— Кто сказал, что я прячусь? Я ведь действительно шотландец.

Слейд усмехнулся:

— В некотором роде. Более или менее. Только дед по линии отца. Совсем недавно ты был шведом, а до этого — финном. Правда, тогда тебя звали Стюартсеном.

— Вы проделали такой путь, чтобы поговорить со мной о прошлом? — устало спросил я.

— Ты в хорошей форме, — признал он.

— Не могу вернуть вам комплимент: вы-то потеряли форму и набрали вес, — жестко отпарировал я.

Он хихикнул:

— Хорошее питание, мой дорогой, хорошее питание. Все эти деловые завтраки и обеды за счет правительства Ее Величества… Но давай вернемся к делу Ален.

— Называйте меня мистером Стюартом.

— Ах, я тебе не нравлюсь! Но это не имеет особого значения. Я… мы хотим, чтобы ты выполнил для нас одну работу. Естественно, ничего сложного.

— Вы, должно быть, рехнулись… — начал я.

— Догадываюсь, что ты чувствуешь, но…

— Ничего вы не понимаете! — резко оборвал я его. — Если вы рассчитываете, что я буду работать на вас после всего. Что произошло, значит, вы ещё более сумасшедший, чем мне казалось.

Конечно, я был не прав. Слейд отлично понимал, что я чувствую, поскольку прекрасно разбирался в людях: это было неотъемлемой частью его профессии. Он знал людей и знал, как их использовать в своих интересах. Я догадывался, что произойдет дальше, и действительно Слейд начал давить на меня в своей обычной отвратительной манере:

— Давай поговорим спокойно, предложил он. — Помнишь Кенникена?

Забыть об этом человеке меня могла заставить только полная амнезия. Перед моим мысленным взором сразу появилось его лицо, такое, каким оно было при нашей последней встрече: серые ледяные глаза над высокими славянскими скулами и шрам, идущий от правого виска к углу рта. В тот момент Кенникен был так зол, что убил бы меня, не задумываясь.

— А что с Кенникеном? — медленно спросил я.

— Я слышал только, что он тебя разыскивает. Ты одурачил его, теперь он жаждет реванша. Как выражаются наши американские коллеги из ЦРУ, он хочет тебя ликвидировать. Причем особо жестоким способом. Это уже влияние КГБ, на Западе к противникам относятся все-таки гуманнее.

Это точно! Просто всаживают ночью пулю в лоб.

— И что? — настаивал я.

— Он ищет тебя!

— Почему? Я ведь больше не работаю в Отделе.

— Но он-то об этом не знает. Мы скрывали от него эту информацию, и думаю, довольно успешно. Так было нужно.

В принципе, мне уже почти все было ясно, но хотелось, чтобы Слейд сам сказал об этом, только попроще.

— Но он ведь не знает, где я?

— Не знает. Но кто-нибудь может ему об этом сообщить.

Я наклонился вперед и пристально посмотрел на Слейда:

— Кто же, например?

— Да хотя бы я! — заявил он с неожиданной откровенностью. — Конечно, я бы сделал это тонко, через третье лицо, но обязательно сделал бы… если бы посчитал нужным.

Ну, естественно! Вполне в духе Слейда: предательство и шантаж. Он всю свою работу именно так и строит. Справедливости ради стоит сказать, что когда-то я тоже этим занимался. Но ради той же справедливости следует подчеркнуть, что, в отличие от Слейда, мне эта работа никогда не нравилась.

— У Кенникена очень эффективная группа ликвидации, правда? Несколько сотрудников Отдела были… э-э-э… ликвидированы именно этой группой.

— Почему вы не можете просто сказать: были убиты?

— Ты всегда был грубым, Стюарт, — нахмурился Слейд. — Грубым и прямолинейным, причем себе же во вред. Я ещё не забыл, как ты пытался опорочить меня перед Таггертом. И тоже выкрикивал это слово «убийство».

— Я и сейчас готов выкрикнуть то же самое. Вы убили Джимми Беркли…

— Я убил? — тихо спросил Слейд. — А кто подложил взрывчатку ему в машину? Кто подсоединил провод детонатора к системе зажигания? По-моему, ты. И именно это позволило тебе приблизиться к Кенникену, только это вызвало у него доверие к тебе, а мы смогли этим воспользоваться. Отлично было сработано, Стюарт, отдаю тебе должное.