Игра Владыки - [10]

Росса Рин видела довольно часто. Могучий воин частенько появлялся у побережья, выбивая небольшие отряды людей. Рин периодически это видела. Некоторое время Навь относился с настороженностью, но поскольку Рин никак не комментировала его действия, он успокоился.

А Рин заметила, что начинает… меняться. Первым признаком был тот корабль, взорвавшийся в первый день. Девушка списала это на случайность, как и Навь. Но когда Рин выворотила огромное дерево вместе с корнями, просто пожелав ему всего самого лучшего и доброго… Это заставило задуматься.

А спустя еще неделю она впервые создала огонь.

Дело быстро приближалось к вечеру, двойное светило закатывалось за горизонт, а все четыре луны радостно сияли во всем своем величии на небосклоне. С океана тянуло свежим ветерком, мерно шелестела трава. Рин погладила кошку по голове, отбирая у нее из лап связку сухих веток.

– Ита, перестань!

Кошка зевнула, но лапы убрала. Своеобразный ритуал повторялся изо дня в день. Когда Рин разжигала костер, собираясь приготовить ужин, Ита всеми силами этому препятствовала. Правда, не особо долго. Желтые плоды со вкусом хлеба котяре пришлись по душе, и когда они поджаривались, здоровенный равнинный хищник превращался в мелкого вороватого попрошайку, чем приводил росса в умиление.

Кстати о россе. Рин подняла голову, всматриваясь в темнеющий горизонт. Что-то он задерживается. Неужто опять ихтаны прижали где-то на перевалах? Навь просто развлекался, гоняя здоровенных шестилапых тварей. Правда, иногда гоняли и его. Как тогда, на скале.

– Меня ищешь? – тихий голос омыл душу бальзамом.

– Тебя, тебя. – Рин улыбнулась, пытаясь разжечь костер. Влажные дрова загораться не хотели.

– И как успехи? – полюбопытствовал воин, наблюдая за ее стараниями.

– Да вот так. Никак. – Рин осторожно подула на махонький огонек, угнездившийся на кончике веточки. Огонек погас. – Скотина! Да гори же ты!

Навь едва успел сдернуть Рин с камня и скатиться вместе с ней в воду, прежде чем над ними пронесся огненный шквал. Ита возмущенно мявкала, бултыхаясь в мелкой воде, скинутая ударной волной. Рин сидела у росса на коленях и икала. Молча. С вытаращенными глазами.

– Ты как?

– Н-ик-знаю.

– Твоя работа?

– Ви-ик-димо да. – Рин потерла щеку.

– Целая?

– Д-ик-да.

Росс поднял ее на руки и посадил на камень. Костер все же горел. Ровным чистым огнем. Без дров. Пламя просто висело в воздухе без всякой поддержки. Нормальный костер, но без дров. Мясо и желтые плоды оказались полностью пропеченными, мох на камне спалило дочиста.

– Хороший костер.

– Я не хотела. – Рин растеряно смотрела на разгром.

– Да я знаю. – росс рассеяно потер ссадину на скуле. – Если бы не видел сам…

– Это же невозможно!

– Видимо – возмож… Ита!

Котяра зарычала с набитой пастью. Пока росс и девушка отвлеклись, паршивка стащила один из плодов, и теперь, прижав лапой к камню, быстро и жадно его поедала.

– Да не давись ты уже, воришка.

Инта заворчала, но есть медленнее не стала.

– Приручили на свою голову. – проворчала Рин, собирая остатки ужина, благо его хватало за глаза. – Будешь?

– Не откажусь. На корабль сегодня не попаду.

– Далеко?

– Да. Я сильно отошел к югу.

– Из-за меня?

– Частично – да. Частично из-за активности ишон в этом районе. Они все еще хотят базу на равнине. А мы их быстро выбиваем.

– Я видела. Когда я тут только появилась, звено истребителей разбомбило подземную базу. Ночью.

– Да, было такое.

– Участвовал?

– Нет. Я тогда ровнял другую базу.

– Один?

– Один. Мой отряд сейчас разошелся по всему массиву. Здесь нам нет необходимости работать полным отрядом. Разбились на пары или поодиночке.

– Профессионалы.

– Воины. – поправил ее росс. – У нас есть армия, есть спецвойска, а есть воины.

– Это что, нечто типа наемников на государственной работе?

– Пожалуй да. – росс откусил мякоть, задумчиво пожевал. – Забавно.

– Что?

– Ты так на них похожа, и не похожа одновременно.

– Не знаю, не могу сравнить.

– В горном массиве есть много их постов. Еще столкнешься.

– Скорее всего. Не всегда же я буду сидеть на побережье.

– Не всегда. Скоро наступит осень, и зима.

– Холодная?

– Суровая. Шесть месяцев.

– Сколько?! – Рин аж присела.

– Шесть месяцев. Наших.

– Я не выживу без укрытия, без одежды…

Он ничего не сказал. Спустя пару часов он ушел, растворился в ночном мраке, оставив девушку высоко на дереве.

А утром Рин узнала, что он попался.

Она все видела его глазами. Как вырулил из-за нагромождения камней бронированный транспорт с парой пулеметов. Группу солдат. Короткая стычка закончилась быстро, – росса накрыли шокером. Рин ощущала мертвенное оцепенение, охватившее его тело, холод от удара шокера, чувствовала его ярость, злость и… отчаяние. Понимание, что это конец. Росс мысленно извинялся за собственную глупость и самоуверенность… он прощался. А потом он отрубился от мощного удара прикладом по голове.

Как его грузили в БТР и увозили, – Рин не видела, только слышала. А потом контакт пропал совсем, и только само ощущение зова давало понять, что он все еще жив.

Рин сидела на камне у воды, обхватив колени руками, вслушиваясь в тоненький звон незримой нити. Навь плен не переживет, она очень ясно это понимала. Ишон не отпустят его. Он слишком силен, слишком много знает, слишком им насолил. Росских воинов ишон боялись и ненавидели.