Игра в жмурки - [3]

– Простите меня, если буду не совсем уверена относительно дат, – начала девушка. – Я думаю, это было в начале 1870-х, и уверена, что в начале февраля, потому что лежал снег. Это была плохая зима. Падеж домашнего скота у фермеров. Я знаю, потому что мои родственники обучались в этом округе в те годы. Потому и мне известно. Дом был больше, чем сейчас. Но не имелось электричества (только керосиновые лампы). И людям приходилось качать воду, когда она была им нужна. Они читали газеты, а потом обсуждали прочитанное.

Тогда люди даже выглядели по-другому. Я не совсем понимаю, почему нынче бороды считаются странностью. Может, из-за мнения, что бородатые мужчины лишены эмоций. Но тогда даже молодые люди носили бородки и выглядели достаточно красивыми. В то время в этом доме жила молодая пара. Поженились они недавно, только перед летом. Их звали Эдвард и Джейн Уэйкросс, и всюду они считались хорошей парой.

Эдвард не носил бороду, но у него были кустистые бакенбарды, которые он завивал. Молодожен был не очень симпатичным мужчиной, обладая, в некоторой степени, сухой и неприятной внешностью. Но он считался религиозным, хорошим человеком, и как говорили, прекрасным бизнесменом. Поставщик сельскохозяйственного инвентаря в Хокхерсте. Эдвард решил, что Джейн Андерс (девичье имя) будет ему хорошей женой, и смею заверить, такой она и была. У девушки имелось несколько почитателей. Хотя мистер Уэйкросс был лучшей парой. Я знаю, людей немного удивило, что она согласилась, так как считалось, что ее любит другой человек, более эффектный, у которого впоследствии появилось много девушек. Это Джереми Уилкс, который происходил из хорошей семьи, но считался порочным. Он был не моложе мистера Уэйкросса, но имел большую черную бороду. Носил белый жилет с золотыми цепочками и ездил в кабриолете. Конечно, ходили разные слухи, но это потому, что Джейн считалась хорошенькой.

Хозяйка дома говорила строгим голосом. Она сидела на софе, откинувшись назад. В руке по-прежнему сжимала маленький белый мешочек. И тут она сделала то, что бросило ее слушателей в дрожь. Вы, возможно, видели такое много раз. Девушка коснулась щеки пальцами. Тронула кожу под глазом. И вдруг оттянула уголок нижнего века. У любого человека в таком случае должна показаться красная плоть внутренней части века в уголке глаза. Но у нее она была не красная, а нездорового бледного цвета.

– В ходе своих деловых отношений, – продолжила она, – мистер Уэйкросс часто ездил в Лондон и обычно вынужден был оставаться там на ночь. Но Джейн Уэйкросс не боялась ночевать в доме одна. У нее были хорошая служанка, пожилая преданная женщина и хорошая собака. Даже мистер Уэйкросс удивлялся ее смелости.

Девушка улыбнулась.

– В ту ночь февраля, о которой собираюсь вам рассказать, мистер Уэйкросс отсутствовал. К несчастью, отсутствовала также и служанка. Ее вызвали как акушерку, чтобы следить за кузиной. И Джейн Уэйкресс разрешила женщине уйти. Это было известно в деревне, как известны и все иные дела. Некоторое беспокойство чувствовалось в этом изолированном доме, как вы понимаете. Но Джейн не боялась.

Стояла холодная ночь с обильным снегопадом, который прекратился в девять часов вечера. Вы должны знать, без сомнения, что бедная Джейн Уэйкросс была еще жива после прекращения снегопада. Должно быть, время приближалось к половине десятого, когда мистер Муди, очень хороший и рассудительный человек, который жил в Хокхерсте, ехал домой мимо этого места. Как вы уже знаете, дом стоит посреди голой вытянутой лужайки, и он мог ясно видеть его с дороги. Так вот, мистер Муди заметил бедную Джейн в окне одной из верхних спален. С подсвечником в руке, она закрывала ставни. Но он был единственным свидетелем, который видел ее живой.

В тот же самый вечер мистер Уилкс (красивый джентльмен, о котором, я уже рассказывала) находился в деревенской таверне «Пять ясеней» вместе с местным доктором Саттоном и джентльменом по имени Поули, который играл на скачках. В половине двенадцатого они отправились домой в кабриолете мистера Уилкса. Боюсь, они выпили, но все же были достаточно трезвые. Хозяин таверны вспомнил время, потому что стоял в дверях, следя за кабриолетом с прекрасными желтыми колесами, который ехал так быстро, будто не было снега. И на мистере Уилксе была модная круглая шляпа с загнутыми краями.

Светила яркая луна. «И никакой опасности, – говорил впоследствии доктор Саттон. – Тени от деревьев и изгородей были такие четкие, будто силуэты, что вырезаются на бумаге. Такое привлекает внимание». Но перед домом мистера Уилкса они резко остановились. В окне одной из нижних комнат горел свет. Вот в этой самой комнате. Ездоки вскочили от удивления, глядя из-под складного верха кабриолета.

«Не нравится мне это, – сказал мистер Уилкс. – Вы знаете, джентльмены, что мистер Уэйкросс все еще в Лондоне. А леди, о которой идет речь, ложится спать рано. Я собираюсь подняться туда, чтобы узнать, не случилось ли чего».

С этими словами он выпрыгнул из кабриолета. «А если это грабитель, – прибавил он, – тогда, джентльмены…». Я не буду повторять то слово, которое он сказал после «джентльмены». Это не красит его. Уилкс прошел через ворота, поднялся к дому. Оставшиеся в кабриолете могли следить за каждым его шагом, одновременно поглядывая на окна этой комнаты. Некоторое время спустя мистер Уилкс вернулся. Он выглядел успокоенным (это они видели в свете фар), но стирал пот со лба.