Игра в Тарот - [14]
— Ну, раз выхода нет, я тут посплю.
Неподвижное лицо, казалось мёртвой, старухи исказила гримаса неподдельного ужаса:
— Что вы делаете! Не надо! Тут нельзя спать! Нельзя! Нельзя! Это опасно, опасно! Очнитесь, в кабинете уродов нельзя спать! В кабинете уродов опасно просто находиться, а спать тем более…
Но Толик не слушал её визгливые крики. Лишь с удовлетворением отметил:
— Во как заполошилась!
Видать, он выбрал правильную тактику, будет так лежать, гордо и неприступно, пока они его не выпустят. Ну, не бить же склянки, он всё ж таки такой солидный деятель, не пристало ему буянить….
— Однако какое романтическое название «кабинет уродов». Хи-хи-хи. Подумаешь «кабинет уродов». Слабо вам меня напугать. Я во время приватизации и дефолта такого насмотрелся, что все ваши «кабинеты уродов» для меня — тьфу! Кабинет правительства молодых реформаторов, пострашнее будет. Хи-хи-хи — подумал он и сладко зевнул.
Только сейчас, растянувшись на столе, он понял, как он устал, как он устал…
Страх сразу прошёл. Ему стало даже смешно от того, как он мучался мгновение назад.
— Страх приходит когда ситуация вынуждает бездействовать. Ничто так не разъедает человека как вынужденное бездействие в ожидание неизвестного. Страх сидит внутри, и он сломает любого, если дать ему выйти собственной неуверенностью. Любой страх легко преодолеть, просто начав активно что-то делать. Главное проявлять активность, не рефлексировать, не фантазировать, не пытаться предугадать возможные варианты, а действовать. Недаром эти шарлатаны так долго держали меня в вынужденном бездействие. Всё понятно, это у них такая предварительная обработка, они хотели сломить мою волю, чтобы было легче дурачить меня. Совершенно элементарный приём. И надо признать, действенный. Но со мной они просчитались! Не на того напали. Меня не сломить. Я им покажу! Не будь я так измотан сегодня, я бы совсем не поддался бы страху. А сейчас надо восстановить силы, чтобы показать им, что со мной все их ухищрения оказались напрасными — он зевнул, совершенно не обращая внимание на прыжки и ужимки всполошившейся старухи.
Душевное равновесие стремительно возвращалось к железному командору реформ.
Глава 6. Сон в кабинете уродов
Толик почувствовал, как его придавила усталость. Действительно, до чего же мучительный день! Ему нужно было просто полежать, немного расслабится. Умиротворённо он смотрел вверх, чувствуя, как его накрывает волна расслабления.
Глядя снизу вверх Толик, заметил, что с этого ракурса комната выглядела несколько иначе. Во-первых, она расширялась к верху. Во-вторых, его поразила огромная высота стен. Казалось, что он лежит на дне глубокого и широкого колодца, суживающегося к низу. Где-то там наверху виделись очертания накрывающего этот колодец купола, и тёмное пятно гигантского колокола, поблескивающего в первых лучах рассвета, льющиеся через окна подкупольного барабана.
— Скоро он зазвонит — вздрогнув, подумал Толик, и бросил взгляд на стены.
Ему теперь ясно было видно, что, то, что он раньше принимал за стеллажи, были земляными террасами, высотой примерно с пол метра. В стенах этих террас были сделаны не глубокие углубления, где-то полтора метра длиной, с полметра глубиной, и сантиметров тридцать-сорок высотой. Перед каждой такой «кельей» стояла догорающая свеча.
В этих, больше напоминающих норы, «кельях», кряхтели и стонали, ворочающиеся в коротком, кошмарном забытье, его соратники по демократическому лагерю.
Грудь давила тяжёлая, индивидуальная, верига. Толик, глухо кряхтя, стал вылезать из своей норы. Верига очень мешала, железный ошейник, на котором на короткой цепи висел пудовый крест, больно натирал шею, цепь цеплялась острыми заусенцами за ветхую рясу. Звеня веригою, Толик кое-как выбрался на террасу, и пополз вниз, на дно.
Он и раньше не любил толкаться в толпе во время общей побудке, и предпочитал заранее подползти к выходу. Ну а сейчас, когда он получил долгожданную должность, он обязан был до звука первого колокола уже быть внизу. А, судя по тому, что свечи почти все погасли, и сквозь думку испарений от обитателей этого узилища сверху пробивались первые голубоватые лучи света, колокол должен был зазвонить с минуты на минуту.
Узники спали нервно. Ворочались, скрипели зубами, плакали, стонали. Всё пространство храма, заполнял тревожный и болезненный шорох.
Толик остановился около одной из нор, из которой раздавались тяжкие, полные невыразимого страдания, чмоки.
— Егор, ты как? Жив? — прошептал он, встав перед ней на четвереньки и заглядывая внутрь.
Из норы показался истощённый до крайней степени Егор Гавнодар, давний его соратник.
— Крошечки нет пожевать, брат? Спасителя нашего ради — просипел он плаксиво.
— Да откуда, вечный пост ведь — сокрушённо ответил Толик.
Егор зачмокал тоскливо и безнадёжно и, невыразимо болезненно кряхтя, уполз, с протяжным стоном, обратно в глубь норы.
— Да ещё похудел, видать недолго ему осталось — с грустью подумал Толик.
Дело в том, что Егор худел. Стремительно худел. Терял жир. Непонятно откуда, наверное, эту было обычное для их теперешнего состояния «прозрение», но Толик, как и Егор, знал, что, потеряв последнюю каплю насосанного им из народа за годы реформ жира, Гавнодар испустит дух.
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
«Да неужели вы верите в подобную чушь?! Неужели вы верите, что в двадцать первом веке, после стольких поучительных потрясений, у нас, в Европейских Штатах, завелся…».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.