Игра в прятки - [14]
— Ты видел? Угадай, что я видел?
Ни минуты помолчать не может.
— Вертолеты! Только что пролетали, видел? А знаешь, где я прятался?
Эх, Дэн! Как бы я хотел знать это сейчас.
Все идет не так. В гостиной чужие люди. Мужчина и женщина. На обеденном столе пепельница. И утро такое темное. Темное, будто и оно знает…
Мама с папой на кухне. Серые и неподвижные. Настоящие статуи. Я их сразу и не заметил.
На маме темные брюки, туфли из крокодиловой кожи, черный плащ. И волосы у нее все спутанные.
Папа небрит. На нем домашние фланелевые брюки, футболка, халат.
Папа:
— Сынок, что у тебя с кожей?
Звонит телефон.
Оба вздрагивают одновременно.
Телефон звонит. Мама — папе, с трудом шевеля губами:
— Ты.
Телефон все звонит. Папа встает и берет трубку. Чужая женщина из гостиной заглядывает в дверь:
— Вы взяли? Положите, пожалуйста. Мы сами ответим.
— Ты простудишься.
Папа снимает халат и укутывает меня. От халата как-то странно пахнет.
— Так темно, пап.
— Да нет, как обычно.
— Раньше утром никогда не было так темно.
— Уже вечер, Гарри.
— Как вечер?
— Мы не хотели тебя будить, милый.
— А день какой?
— Понедельник.
В субботу была свадьба. В воскресенье мы ездили в Леголенд.
— Понедельник?
— Понедельник, родной.
Понедельник. И уже вечер.
Папа:
— Ты должен поесть.
Понедельник. В субботу была свадьба. В воскресенье мы ездили в Леголенд.
На часах половина восьмого. Как громко они тикают. Никогда не замечал.
И снова папин голос:
— Тебе надо поесть.
Я смотрю на длинную стрелку. Без четверти девять.
В девять папа берет яйцо, смотрит на него. Разбивает его в тарелку, еще одно, еще. Всего шесть. Мешает вилкой. Берет сковородку, наливает масло, затем яйца.
Тик-так. Тик-так.
Через пятнадцать минут папа открывает окно. Чтобы выпустить дым. Выбрасывает сгоревший омлет. Утирается рукавом. Плачет.
— Пап, не надо, пап, это всего лишь яйца.
В девять тридцать папа достает пачку хлопьев, насыпает в три миски, открывает холодильник…
— Нет молока.
— Я принесу.
На крыльце две бутылки молока и сливки для Дэна.
Я беру молоко. Оно теплое.
— Эй, послушай. Ты обдумал мое предложение? Нет? Да что с тобой? Выслушаешь ты меня или нет? Думаешь, если я невидимый, то и пользы от меня никакой?
«Ты не проверил! — хочется мне крикнуть. — Не проверил! Не проверил! Не поднял шум».
Но вместо этого я говорю:
— А чем ты можешь помочь?
— Дружок, ты недооцениваешь меня. Еще бы, ты всегда считал меня всего лишь плодом его воображения.
Я вхожу в дом и захлопываю дверь.
— Эй, подожди, — несется мне в спину. — Я не собираюсь с тобой спорить, дружок. Я не затем пришел. Пойми, я ведь тоже за него беспокоюсь.
«Плевать я хотел на твое беспокойство! Ты должен был проверить, поднять тревогу!» — хочу крикнуть я, но молчу и иду на кухню.
— Эй, дружок. Мы должны были проверить, понял? Вернись. Я должен тебе кое-что показать. Вот.
Бутылочка со сливками Дэна все еще стоит на ступеньках.
— Видишь?
Бутылочка качается, падает и разбивается.
— Видел?
Я видел.
— Я могу помочь, дружок.
— Не переживай, сынок. Все равно нам три не выпить.
Папа стал как-то меньше, чем обычно.
Жуем.
Мы с папой жуем хлопья.
Жуем.
А мама водит ложкой по тарелке.
Дэн так делал.
Та женщина, Венди, из полиции, говорит, что нам нужно побеседовать.
Папа спрашивает меня, не хочу ли я сначала одеться. Не хочу. Зачем? На мне папин халат и полотенце, этого пока довольно.
Я сижу в гостиной на диване рядом с Венди. На коленях у нее раскрытая тетрадь, в руках чашка горячего чая.
Она без формы. И кажется, у нее нет наручников. Да они и ни к чему. Я сам пойду.
Рядом с Венди в черном кожаном кресле — высокий мужчина с худыми ногами. Не помню, как его зовут. У него тоже тетрадь и ручка. У него нет ни формы, ни наручников, ни чая. Мне даже кажется, что и лица у него нет. По крайней мере, у меня в памяти от его лица ничего не осталось.
Мама с папой сидят на другом диване, далеко друг от друга. Между ними — гора подушек. У папы в руках чашка чая. А у мамы руки трясутся. Она смотрит куда-то поверх голов. И глаза у нее странные.
Венди все твердит, кто она такая и почему мы все здесь, а потом вдруг спрашивает меня:
— Если я разобью эту чашку и скажу твоей маме, что это ты сделал, Харри, что это будет?
— Не надо, это моя кружка.
Она смотрит на кружку и на меня.
— Моя любимая.
— Харри, я не собираюсь ее разбивать.
Как странно она произносит мое имя.
Она быстро глотает чай, обжигается, но пытается сделать вид, что ей не больно, и осторожно ставит мою кружку на пол.
— Забудем о чашке, Харри. Попробуем по-другому. Ты знаешь, что значит говорить правду?
Понятно, знаю.
— Харри, что такое правда? Можешь мне объяснить?
Приходит к нам в дом, обещает разбить мою кружку, обзывает лжецом. Явно из тех взрослых, которые детей и за людей-то не считают. Я молчу. Пусть подождет.
Венди жует губу.
— Итак, Харри, можешь сказать мне, что такое говорить правду?
— Говорить правду — значит говорить все как было и не врать.
Как ты, например, врешь про мою кружку.
— Очень хорошо. А теперь, Харри, скажи мне своими словами так, как понимаешь, зачем мы здесь собрались.
И на лице у нее это дурацкое выражение: «Верь мне, я же большая, взрослая».
— Мы ищем Дэниэла Пиклза, мисс.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Скотт Кэри – обычный американец с не совсем обычной проблемой: он стремительно теряет вес, однако внешне остается прежним. И неважно, взвешивается ли он в одежде, карманы которой набиты мелочью, или без нее – весы показывают одни и те же цифры. Помимо этого, Скотта беспокоит еще кое-что… Его новые соседи Дейдре Маккомб и Мисси Дональдсон. Точнее, их собаки, обожающие портить его лужайку… Но время идет, и тайная болезнь Скотта прогрессирует с каждым днем. Не повод ли это что-то изменить? Именно поэтому, пока город готовится к ежегодному забегу в честь Дня благодарения, Скотт, несмотря на все разногласия, решает помочь своим соседкам стать частью Касл-Рока и наладить их взаимоотношения с жителями.
В 1992 году я случайно обнаружил, что десятилетний сын моего знакомого обладает совершенно невероятными способностями. На протяжении многих лет я пытался узнать о нем больше и найти объяснение этой аномалии.И вот, перед вами – эта история.Тяжело подобрать слова, чтобы ее описать.Фантастическая.Загадочная.Необъяснимая.Эта история ставит под сомнение всё, что современная наука знает о человеке, жизни и времени.Вы, наверное, спросите, о чём же конкретно речь? Извините, но если я скажу ещё хотя бы одно слово, вы не сможете вместе со мной пройти тот путь, который я прошёл за эти годы.
Журналистка-фрилансер Алекс Дейл получает задание написать статью о людях в состоянии длительной комы. Ее особый интерес привлекает история пациентки, находящейся на излечении в больнице городка Танбридж-Уэллс. Полтора десятка лет назад Эми Стивенсон, тогда пятнадцатилетняя школьница, стала жертвой жестокого нападения. Преступника так и не нашли. Говорить Эми не может, но врачи полагают, что она все слышит и понимает. Алекс – сверстница Эми. Она выросла в соседнем городке и не забыла о кошмарном происшествии, в свое время потрясшем всю округу.
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.