Игра в людей - [38]

— Марина не попадает под категорию тех, кого следует наказать. И в категории отчаянных красавиц вроде тебя тоже не находится… пусть живет спокойно. До поры до времени. Сейчас у меня дела с Элей, на работе запара.

Лена смущенно опустила взгляд. От любого другого мужчины услышит комплимент и бровью не поведет. А сейчас смущается.

— Марина тоже красивая…

— Огонька в ней нет. Изюминок маловато, а перца совсем не видать. Нет, я не к тому, что в тебе перца до пупа! Просто иногда ты действительно выглядишь так, словно на хвост насыпали соли.

Я задрал голову и шагнул к Лене, прижал ее к себе и положил подбородок ей на голову. После короткого объятия она расслабилась. Иногда девушки провоцируют парней специально для того, чтобы до них дотронулись любым способом. Обняли, прижали…нет, целовать не обязательно. Им важно почувствовать телом, что с ними рядом кто-то есть.

Все-таки изначально это были слепые существа.

Мы погладили друг друга по спинам и расцепили объятья. Оба похожи на загнанных зверей, что долго дрались у желанного водопоя за первый глоток и наконец утолили жажду. Что-то случилось с ней. Нечто нехорошее и тревожащее. Словно стоишь в воде, готовишься к заплыву, вода теплая и приятная. И вдруг накатывает ледяная струя, сковывающая мышцы в тугие узлы, не дает шевельнуться. Лена меня встретила не для этого разговора. Другой у нее был голос, когда она мне звонила утром уточнить место встречи. Она была счастлива. А сейчас черт знает что.

Оказалось, что от музыкального магазина до моего дома совсем ничего, около часа ходьбы. Мы подошли к моему подъезду. Приглашать ее домой не хочется, одному быть тоже не в почете. Лена прикусила губу, посмотрела на меня снизу вверх.

— Мы зайдем к тебе?

— Зачем? Чего ты сейчас хочешь?

Она опустила голову. Убрала ладонь с моего предплечья. Убрала нехотя и с сожалением. Неужели правда думает, что я сейчас схвачу ее за руку и потащу к себе? Она же знает уговор!

— Я хочу отдохнуть. — Сказала она после долгой паузы.

— Я тоже. Один.

— В таком случае пока.

— До связи.

Лена развернулась и пошла к стоянке, где оставила свою машину. Я нехотя отметил, как двое прохожих мужчин смотрят ей вслед. Один из них взглянул на меня. На лице выразилось недовольство: "парень, ты чего? Такая девушка!"

Хрен с ним, слишком запутанно и туго. И глупо. Такое либо рубить и быстро сращивать заново, либо путаться в узле дальше, пока он тебя самого не удавит.

Глава 12

Часы едва перевалили за четыре. После прощания с Леной в груди осталось неприятное чувство, которое не преминуло напомнить мне про Влада. Мое сердце болезненно сжалось. Я достал телефон из кармана джинс. Потянулись минуты нерешительного раздумья, пока я вконец не обозлился и не нажал кнопку вызова. Гудки эхом отзываются у меня в голове, окружающие звуки потускнели на фоне дьявольски громких гудков. Влад не ответил. Я выдохнул, даже не понимая того, чего боюсь. Как все по-дурацки, подумал я. Поднялся в квартиру. Кофейная заправка не пошла на пользу, я сижу на кровати и гляжу на стены. В ладонях пустая, но еще горячая кружка. Белая, без надписей. Обычно из нее пьют гости. Я что, гость в своем доме? Кто тогда в нем хозяин… Я! Я хозяин в своих комнатах!

Я позвонил Гошу, чтобы продолжить тренировки, он долго упрямился, но согласился уйти с работы пораньше. И тут меня снова втянуло во внутреннюю комнату без моей воли, настолько крепко, что я всего лишь мельком видел происходящее. Я взял том стихов Баркова, сунул в карман. Мы с Гошем пересеклись на Пушкинской. С моей подачи он читал классику русского мата, стоя под памятником Александра Сергеевича. Он отчитался на отлично, до меня дошли смутная радость за него. После этого, я-соблазнитель показал Гошу на дорогу к метро, но тот хотел продолжения. Мы пошли к парковой аллее. В середине аллеи под деревом на белой скамейке я заметил симпатичную девушку. Наверно, выбралась под вечер понежиться на теплом ветру. Сидит и читает книжку в красной обложке. У меня-соблазнителя зачесалось с ней познакомиться, но я уступил это право Гошу. Тот застеснялся, поэтому я без лишних трений отправился к ней.

Белое плате как у маленькой девочки, белые с золотом туфли. Ноги аккуратные и стройные, закинуты одна на другую. На колене покоятся держащие книгу руки, на красной книге как на выставочном стенде лежат тонкие пальчики с красными ноготками. Я в полупьяном бреду вижу, как я же прошелся взглядом от ее пальцев по запястьям с серебряными браслетиками до плеч. На них держатся воздушные бретельки платья, они очаровательно выделяют область шеи… Я плотоядно сглотнул. Эдакий подснежник. Зря девушка так одевается. Ее хочется либо защитить от всех подряд, либо накинуться и изнасиловать. Кто-то присмотрит, чтобы никто не сорвал, а другой обязательно сорвет.

Я-соблазнитель оказался из тех, кому не достаточно просто лицезреть и умиляться. Мне нужно получить цветок целиком. Вдохнуть его аромат, видеть его в своих руках, получать ощущения от поглаживания по белоснежным с серебряными жилками лепесткам. Мягко, чтобы не спугнуть, я подошел и приземлился рядом с девушкой. От нее струится такой же серебряный, как и браслеты на ее запястьях, аромат. Я взглянул на нее детским и невинным взглядом. Она заметила это, быстро глянула в мою сторону и тут же отвернулась обратно в книгу. На щеки выпал нежно-бледный румянец. Это настолько мило, что я едва не подпрыгнул от восторга. Ко мне в голову прокралась чудовищная и неправильная мысль о том, что я урод, а Вероника такая ослепительно-белоснежная, чуткая и чувственная, в невесомом платьице и с сумкой на хрупком плечике. Она воплотившаяся Божественная мысль, спустившаяся на лавочку под тень деревьев почитать Данте. Смотрит на меня анимешными глазами и даже не подозревает, какое дерьмецо приземлилось рядом с ней. Я напряг душевные силы предупредить ее, но не смог. Со страхом я забился по ту сторону комнаты соблазнителя и застыл, вмороженный в лед. Тот, кто был в комнате, теперь я почувствовал это, пьет мои силы.