Игра в любовь - [89]

Ухмылка на физиономии графа несколько увяла.

— Вообще-то вы даже для спесивых «охотников за розами» очень сильно недооцениваете возможности, имеющиеся у меня и моего персонала.

— Не знаю, с кем вы разговаривали, граф, — прохрипел Дэнд, — но вас явно дезинформировали.

— Сомневаюсь. Мой осведомитель пока еще не ошибался. Он даже знал, как ты отреагируешь на мое появление в спальне мисс Нэш.

Слава Богу, по крайней мере Сент-Лайон не подозревает Шарлотту. Дэнд с трудом подавил вздох облегчения.

— Откровенно говоря, меня это разочаровало, — продолжал граф. — Мне казалось, что ты человек, который пойдет на что угодно ради достижения своей цели.

— Простите, что разочаровал вас.

— Очень разочаровал. Тем более что леди явно не питает к тебе ответного чувства.

— Не впутывайте ее в это. — Боль у него исчезла. Планы побега и планы заполучить проклятое письмо испарились из сознания. Единственное, что осталось, — это инстинктивная потребность защитить Шарлотту. Все остальное больше не имело значения.

— Я хотел бы… — Сент-Лайон не закончил фразу. Дэнд поднял голову и взглянул ему в глаза.

— Если вы причините ей хоть какую-то боль, я убью вас.

Граф поцокал языком, как будто его снова разочаровали.

— Вот видишь? Опять это высокомерие. Утомительно слушать все эти страшные угрозы и прочее.

— Если ты причинишь ей боль, — тихо повторил Дэнд, — ты умрешь.

На этот раз самоуверенность графа дала сбой. Он нахмурился и встал.

— Я джентльмен. И не имею намерения причинять ей боль. По правде говоря, совсем наоборот.

— Уж позаботьтесь, чтобы это было так, — невнятно пробормотал Дэнд.

— Да-да, конечно. Иначе ты убьешь меня, — издевательски проговорил граф. — Но все дело в том, друг мой, что ты прикован цепью к стене. Тебя стерегут несколько моих лучших людей, тогда как твои товарищи, пока мы здесь разговариваем, едут сюда и попадут прямо в западню. И стало быть, завтра, после того как я продам чрезвычайно компрометирующее письмо прусского посла папе…

— Я думал, что вы его не читали, — прервал графа Дэнд.

— Я солгал, — спокойно заявил граф и продолжил: — Как я уже говорил, после того как я продам с аукциона письмо, я предложу за кругленькую сумму тебя и твоих товарищей представителю Наполеона. Уверен, что ему захочется поскорее узнать, с кем вы работали в Париже.

— Рэм и Кит с этим не связаны.

— Полно тебе. — Граф встал и прищелкнул пальцами. В дверях сразу же возник один из его людей. — Извини, что не могу позволить тебе спуститься отсюда. Но ты сам завоевал репутацию — как это он сказал? — неустрашимого. Однако я могу утолить твою жажду. — Он повернулся к стражнику. — Принеси месье Руссе стакан воды.

— Вы воплощение доброты.

— Я цивилизованный человек, мистер Росс, а не варвар. Варварские поступки пусть останутся на совести «граждан».

Дэнд хрипло хохотнул.

— Действия «граждан» — любительщина по сравнению со зверствами, которые веками совершались аристократией.

Граф пожал плечами:

— Может, это и так. Но я по крайней мере не применяю пытки ради спортивного интереса, — сказал он, многозначительно взглянув на клеймо на груди Дэнда, — как это делают некоторые революционеры.

Похоже, он был удовлетворен своим последним высказыванием. Нетерпеливым жестом он приказал стражнику выйти из комнаты и направился к двери, но в последний момент обернулся и, отвесив поклон в сторону Дэнда, сказал:

— В глубине души мне хочется верить, что ты и впрямь Андре Руссе. Почему бы это, не знаешь?

— Не имею ни малейшего понятия, граф, — прохрипел Дэнд.

— Ну-ну. — Граф еще раз внимательно посмотрел на него, потом ушел, закрыв за собой башенную дверь.

Дэнд сразу же выпрямился и согнул руку таким образом, что смог ухватиться за металлическую цепь. Он принялся раскачивать цепь, стараясь ослабить кольцо. Несколько раньше, когда стражник ушел обедать, ему показалось, что он заметил какую-то подвижку.

— Дэнд, — услышал он голос — такой тихий, что на секунду подумал, что это слуховая галлюцинация. — Дэнд!

Шарлотта? Но как… Он взглянул вверх, внимательно осмотрел скрепленный известковым раствором камень и увидел легкую тень, мелькнувшую над северным окном. Должно быть, она нашла одну из тайных смотровых щелей.

— Шарлотта, — тихо сказал он, — будь осторожна. Стражник скоро вернется.

— Я знаю. — Она чуть помедлила. — Что я могу сделать?

Храбрая девочка. Только участившееся дыхание выдает ее волнение.

— Ты должна каким-то образом выбраться из замка, — тихо сказал он. — Ты должна предупредить Кита и Рэма. Они едут сюда…

— Я слышала, — прервала его она. — Но зачем? Ведь они в этом не участвуют?

— Кому-то очень сильно хочется, чтобы Сент-Лайон поверил, будто они участвуют.

— Но… — начала было она, но замолчала, поняв, что сейчас абсолютно не имеет значения, кто и зачем это сделал.

— Ты сможешь?

— Как только найду способ отпереть твои наручники. Лизетта сможет отвлечь стражника…

— Нет! — Воображение услужливо подсказало ему дюжину сцен, в которых ее хватают, обвиняют и продают вместе с ним и остальными наполеоновским агентам. — Нет. Для этого нет времени. То, что я сказал, важнее. Если все удастся, то Кит и Рэм, возможно, как раз успеют осуществить мое спасение. — Он даже улыбнулся. — Они будут в полном восторге от этого.