Игра в гестапо - [25]

– Нет-нет, вполне подойдет и это, – поспешно проговорил Курочкин. Его единственным убежищем в этом городе был все тот же рабочий чуланчик два на три метра. Чтобы пригласить туда Надежду, пришлось бы сначала вынести лабораторный стол, стеллажи и микроскоп с термостатом. А главное – поговорить с Валентиной… Страшно и подумать, чем мог закончиться для Дмитрия Олеговича даже намек на возможность такого разговора.

– Вам что, здесь не нравится, Дима? – прекрасная блондинка, наконец, перестала созерцать этикетки и посмотрела на Дмитрия Олеговича.

Заглянув в эти глаза, Курочкин немедленно растерял все важные вопросы к Надежде, над списком которых он мысленно трудился по дороге сюда.

– Нравится, очень даже нравится, – истово произнес Курочкин. – Это ваша квартира, да?

Блондинка окинула Дмитрия Олеговича внимательным взором.

– Та-ак, – протянула она со вздохом. – Еще одна проверочка, Дима? По-моему, вы перемудрили с конспирацией. Ей-богу, скоро я вас начну называть господином «Нет»…

Курочкин не понял, отчего после такого простого вопроса он из Димы рискует превратиться в какого-то господина со странной фамилией.

– Да я… – он лишь покаянно развел руками.

– Ладно, – объявила блондинка, пождав губы, отчего лицо ее стало строгим и еще более прекрасным. – Вопрос задан, отвечаю. Будь это моя квартира, Седло со своими гоблинами давно бы примчался сюда. Наш Майкл, когда разозлится, шутить не любит, а вы его именно разозлили… Точнее, МЫ его разозлили. Ответственность теперь пополам.

Произнеся последнюю фразу, телефонная барышня из фирмы «Мементо» почему-то кивнула на дипломат, стоящий на полу возле темно-вишневого пузатого секретера.

– Ничего не понимаю, – жалобным голосом признался Дмитрий Олегович. – Я совсем запутался. Вы работаете в фирме господина Седельникова. Гнался за нами сейчас «Мерседес», принадлежащий тому же господину Седельникову. Или у вас их двое?

– Седло у нас в единственном числе, – усмехнулась блондинка. – Майкл Викторович, с которым вы сегодня много беседовали. Мой начальник. Теперь – бывший, естественно. Моего нового начальника отныне зовут Дима.

Это было посильнее самого невероятного прыжка на «Жигулях».

Сердце Курочкина скатилось под уклон «Русских горок» и бешено забилось где-то в районе солнечного сплетения. Из всех сегодняшних впечатлений это последнее оказалось самым неожиданным.

Дмитрий Олегович крепко зажмурил глаза. Вздохнул. Открыл глаза.

– Видите ли, Надежда… – растерянно начал он.

– Только не надо лапши, Дима, – перебила его бывшая телефонная барышня фирмы «Мементо». – Не говорите, что вы работаете один и у вас нет подчиненных… Сколько человек у вас в команде? Можете хоть раз ответить честно?

У кандидата наук Дмитрия Курочкина в НИИЭФ было три подчиненных лаборанта: Ягудин, Федотов и пенсионер-полуставочник Назаров. Еще к категории условно подчиненных относился мастер на все руки Макаренко. Условно – то есть в те дни, когда выходил на работу и способен был откликаться на зов. Дмитрий Олегович произвел мысленный подсчет, сложив Ягудина с Федотовым и приплюсовав половинку Назарова к трети Макаренко.

– У меня в команде примерно трое, – честно ответил Курочкин. – Трое подчиненных. Но они – совсем не то, о чем вы подумали…

– Женщины среди них есть? – немедленно осведомилась блондинка.

– Ни в коем случае, – затряс головой Дмитрий Олегович. – Только мужчины! – Он уже собирался объяснить, что его лаборатория по КЗоТу приравнена к вредным производствам, однако по выражению лица прекрасной Надежды догадался, что слова его истолкованы совершенно превратно.

– Вы часом не голубой? – тревожно спросила блондинка, вглядываясь в собеседника.

– Нет, что вы! – вытаращил глаза Курочкин. – Вы меня опять не так поняли…

– Тогда все тип-топ, – успокоилась Надежда, не пожелав вникнуть в последние слова Дмитрия Олеговича. – Как сказал бы великий француз, вы теперь в ответе за того, кого приручили.

«Какой еще великий француз?» – удивленно подумал Курочкин. Сам он числил в этой категории одного лишь знаменитого Луи Пастера, изобретателя вакцины против бешенства, и тот ничего подобного не говорил. А самое главное: Дмитрий Олегович даже помыслить не смел о приручении такого чудо-создания, как водительница «Жигулей».

– Поймите меня правильно, Надежда… – Курочкин совершил еще одну безнадежную попытку рассеять странные заблуждения блондинки по его поводу. Важно было только не смотреть ей в глаза, иначе Дмитрий Олегович начисто забывал все, что собирался сказать. – Тут какое-то недоразумение…

Надежда с упреком поглядела прямо на Курочкина, и тот моментально замолчал. Противиться гипнозу блондинки было невозможно, как ни старайся.

– Начнем с самого начала, дорогой ШЕФ, – с расстановкой проговорила она. – Напомните-ка мне, кто кому первый звонил, вы мне или я вам?

– Я – вам, – покорно признал Дмитрий Олегович. – Но…

– Скажите-ка мне, – с напором продолжила прекрасная Надежда. – Кто умолял о встрече и тем самым склонил меня к предательству интересов фирмы?

Курочкин заметил про себя, что прекрасная блондинка сильно сгущает краски. Сам он не находил в себе ни малейших способностей склонять кого-нибудь к чему бы то ни было.