Игра в бары - [134]

Дверь открыл молодой человек во фланелевой рубашке и брюках цвета хаки.

– Что вам угодно? – произнес он.

Клингер продемонстрировал ему тетрадь с шариковой ручкой и поинтересовался:

– Вы глава семьи?

Молодой человек рассеянно кивнул.

– Да.

– Если вы располагаете свободной минутой, я проведу у вас коротенький опрос. Я из института общественного мнения.

– Наверное, собираетесь что-нибудь продать? Словарь или нечто подобное?

– О нет, я ничего не продаю. У вас есть телевизор?

– Конечно.

– Правильно, теперь телевизоры у всех. Спросите любого, ходит ли он в кино, и тогда услышите, что он ответит: в наше время каждый имеет телевизор, даже старьевщик. – Клингера огорчало, что он поневоле сделался объектом злой шутки, играя роль исследователя общественного мнения о телепередачах. Но Паркер не ошибся: это был лучший метод поиска. – Могу я войти? – продолжал Клингер.

– Пожалуйста.

Клингер благодарно улыбнулся и перешагнул порог.

Теперь осталась сущая ерунда. Трюк заключался в том, что он поинтересуется у мужчины его отношением к телевидению и ненавязчиво выяснит, смотрел ли подозреваемый передали тем вечером, когда убили подругу Паркера. Если смотрел – все подозрения отпадают. В противном случае он задаст несколько хитрых вопросов и установит, чем же мужчина занимался. Когда же тот начнет уклоняться от прямых ответов, Клингер сообщит о нем Кифке, и кто-нибудь обработает парня другим методом.

В любом случае Клингер собирался проторчать здесь не больше пяти минут и чувствовал себя в безопасности.

Однако в комнате сидели двое суровых мужчин, которые при его появлении встали и, вынув руки из карманов, двинулись к Клингеру. Тот, что покрупнее, продемонстрировал Клингеру значок и вымолвил:

– Криминальная полиция.

Никогда еще револьвер в кармане не казался ему таким тяжелым и таким ненужным, как теперь. Без оружия ему, вероятно, удалось бы отвязаться от полицейских. В худшем случае он мог не отвечать на вопросы, пустив дело на самотек. Тогда бы его освободили под залог, например, поскольку ничего противозаконного он не совершил.

Но оружие у Клингера имелось и его должны были арестовать. Тюрьма. Он вспомнил все – серость, полумрак, скуку, – второй раз он такого не вынесет. Ни денег, ни мягкого кресла, ни блондинки…

Он развернулся и мимо хозяина бросился на лестничную площадку. За ним, крича и ругаясь, побежали.

На ходу он выхватил из кармана револьвер, чтобы избавиться от него, швырнув в шахту лифта, в мусоропровод или какое-нибудь окно. Если он попадется безоружным, у него появится шанс.

Но оперативники позади уже заметили револьвер в его руке и истолковали это превратно. Выхватив собственные пистолеты, они закричали, чтобы он бросил оружие и остановился. А когда он не выполнил их требования, открыли огонь. На узкой лестничной клетке выстрелы гремели, как обвал в горах.

Две пули просвистели совсем рядом с головой Клингера, но он даже не притормозил. Третья попала ему в затылок, после чего он пробежал еще несколько шагов. Затем бездыханное тело Авеля Клингера рухнуло на лестничную площадку.

15

Малыш Боб Негли любил сидеть за рулем, поэтому Эрни купил автомобиль с отдельно передвигаемыми сиденьями. Теперь Малыш так поставил свое сиденье, что его короткие ноги дотягивались до педалей, а Эрни отрегулировал сиденье по своему росту. Их совместная жизнь складывалась из кучи подобных компромиссов, и большей частью они улаживались мирно.

Им мешали только другие люди. Наедине они подгоняли свои проблемы, подобно сиденьям в машине, но прочее человечество доставляло им неприятности.

Например, женщины. Иногда Эрни, возжелав таковую, исчезал из дому и подыскивал себе подходящую, а малышу Бобу ничего не оставалось, как сидеть и ждать, когда Эрни вернется с триппером или без оного. Эрни вечно нарывался на самую неряшливую и безобразную бабу, а Малыш всякий раз требрвал, чтобы он прошел врачебный осмотр, прежде чем заявляться домой.

А мужчины? Некоторые мужики раздражали Боба, сводили его с ума, и на каком-нибудь он мог погореть. Например, на таком, как Паркер, которому ничего не стоило убить человека. Эрни постоянно следил за Малышом, сдерживал его, и тот надолго успокаивался, никого не задирая.

Итак, малыш Боб злился на женщин, к которым рвался Эрни, а тот на мужчин, мечтавших избить Боба. Но эти обстоятельства были единственными проблемами в их совместной жизни и не считались большой бедой.

Малыш Боб сидел в машине и ожидал Эрни, который отправился брать интервью. Чересчур неуравновешенного Малыша нельзя было посылать для разговоров с посторонними людьми. Благодаря своему маленькому росту, Негли воображал, будто никто не может от него требовать честной борьбы: под левой рукой он носил нож, а под правой пистолет «беретта».

Поэтому Малыш водил машину, а Эрни задавал вопросы. Опять получался компромисс, приемлемый для обоих. Боб охотно управлял автомобилем, а Эрни любил поболтать.

Было около двух часов дня. Вчера вечером Эрни опросил четырех человек, сегодня с утра еще пятерых – и все без толку. В двух случаях трюк с телевидением не прошел вообще, и Эрни передал эти имена Паркеру и Шелли для перепроверки, но, похоже, нужный парень не имел к ним отношения. Теперь, исчерпав собственный список, они принялись за лид, названных фараоном. Эрни отправился беседовать с первым из них.