Игра стоит свеч - [26]

Брови Эша сошлись на переносице.

– Ты уверена? Мне показалось, что перед твоим падением я видел кого-то у тебя за спиной.

– Я никого не видела и не слышала. – Она сидела перед ним, хлопая ресницами. Лицо ее вновь покрылось румянцем. Она прекрасно знала, почему произошло падение, но у нее этого не выведать даже под пыткой. – Само собой, я уверена.

Если бы она не увидела внизу Эша, если бы она не принялась вышагивать перед ним, как школьница на выпускном балу, она бы никогда не промахнулась мимо ступеньки.

– Боюсь, мне снова придется поднять тебя, – сказал Эш, вставая. – Я отнесу тебя в машину, и мы поедем в больницу.

– Ради бога, не нужно никаких больниц! – воскликнула изумленная Тэбби.

Но в следующие два часа она подверглась самому тщательному медицинскому осмотру в ближайшей больнице. Убеждать в чем-то Эша не имело никакого смысла – это все равно что разговаривать со стеной. Однако он уже не походил на того хладнокровного, сдержанного мужлана, с которым она привыкла иметь дело. Он заметно нервничал и был раздражен. Оставалось только догадываться, куда пропала его знаменитая невозмутимость. И что стало тому причиной.

Эш не отходил от ширмы, за которой ее осматривали врачи, то и дело задавал ей вопросы, как она себя чувствует, не сильно ли болит нога. Затем он настоял, чтобы врачи сделали рентген ее щиколотки, несмотря на заверения доктора, что это простое растяжение. Еще более странным было то, что в больницу с ними поехали сразу несколько охранников, каждый из которых встал в своей стороне коридора. Все они переговаривались по рации и стояли с такими лицами, словно в травматологическом отделении больницы нашли бомбу.

– Какой у вас заботливый муж, – подметил пожилой врач, пока Эш с кем-то говорил по телефону.

«Знал бы он, как сильно ошибается», – думала Тэбби. Она уже начала чувствовать себя серьезной обузой для местных докторов. Эш просил их снова и снова осматривать ее ногу, при том что каждый из них уверял его в отсутствии причин для беспокойства.

* * *

В голову Эша лезли мрачные мысли. Если бы Тэбби упала с лестницы и погибла, это была бы его вина. Чувство, что он подверг ее жизнь опасности, не оставляло его. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Возможно, потому, что до этого он не нес ответственности за чью-либо жизнь. Ведь нравилось ему это или нет, но он действительно нес ответственность за свою жену. А выходило, что кто-то из его подчиненных покушался на жизнь Тэбби. Если бы не омерзительная надпись на зеркале, он еще мог бы поверить, что падение жены – просто несчастный случай. Все случилось настолько неожиданно, что Тэбби могла не заметить легкого толчка сзади.

Его тревога усиливалась еще и оттого, что никто из охраны не мог найти виновного или хотя бы подозреваемого в случившемся. Эш стиснул зубы. К сожалению, тосканская вилла использовалась не так часто. А в прошлом году для ее обслуживания был нанят новый персонал – люди, ему неизвестные и еще не проверенные временем. Глаза Эша блеснули недобрым светом, губы сжались в тонкую линию. На кону стояла безопасность Тэбби. При этом ему нужно вести себя естественно, чтобы не напугать ее своими подозрениями. Самым мудрым решением было бы незамедлительно покинуть виллу и найти более безопасное место для медового месяца. Приняв решение, Эш сразу же отдал распоряжение службе охраны. Даже то, что при немедленном отъезде придется будить спящую в кроватке Эмбер, не остановило его. Ничто не помешает ему увезти Тэбби и девочку с тосканской виллы, которая теперь стала зоной повышенной опасности. Он смотрел, как доктор перевязывает лодыжку Тэбби, и молча корил себя за то, что не уберег ее от падения.

– Я хочу попросить прощения, – призналась Тэбби, когда они сели в лимузин.

– Странно просить прощения за то, что ты упала, – ответил Эш. – Как твоя нога?

– Побаливает, но я обещаю быстро поправиться. – Она улыбнулась. – Это мне урок, что на лестницах нужно быть осторожнее.

Эш был изумлен, хотя и не показал виду. Среди знакомых ему женщин не было тех, кто не устроил бы вокруг случившегося страшную возню. Любая из них обязательно принялась бы преувеличивать серьезность полученной травмы, требуя к себе максимум внимания. Каждая делала бы все возможное, чтобы ее всячески жалели и успокаивали. Тэбби, наоборот, старалась даже не говорить о своем падении и ничего не просила. И это только усиливало замешательство Эша.

– Можно узнать, где мы? – спросила Тэбби, когда он помог ей пересесть из лимузина в кресло-каталку. – Это что, аэропорт?

– Мы летим на Сардинию, – как ни в чем не бывало ответил Эш.

Тэбби не поверила своим ушам:

– Прямо сейчас? Это что, шутка? В десять часов вечера?

– Эмбер с няней уже на борту вертолета. Все твои вещи тоже.

Тэбби хотелось очень многое сказать, но с открытым от удивления ртом сделать это не получалось. К тому же теперь она знала, что перед тем, как сказать что-то Эшу, нужно дважды подумать. Она предположила, что ему просто наскучила жизнь на вилле и он, повинуясь первому импульсу, решил сменить обстановку. Но из-за него пришлось поднять из кроватки Эмбер. Да и ей самой, изнуренной от боли и нескончаемых врачебных осмотров, было не до перелетов. Тэбби стиснула зубы: его эгоизм несложно объяснить – Ашерон Димитракос привык удовлетворять только свои собственные нужды.