Игра с тенью - [8]

Виктор стал не спеша собираться, чтобы успеть к восьми часам по знакомому адресу.

И до чего же быстро он профинтил зарплату плюс отпускные! Нет, теперь он будет умнее. Хватит рублевки раскидывать. На работу можно сейчас не устраиваться. Не к чему спешить. Да и некуда пока. Ведь это он только так, для фасону говорит, что не поладил с нормировщиком, на самом деле захотелось ему пожить вольно, чтобы каждое утро не топать на завод. Работа что, в лес не убежит. Как это в картине один хохмач говорит: «Где бы ни работать, лишь бы не работать». Точно! Тем более что мать в санаторий уехала. Легче Витьке без нее. А то пристает: «Витя, зачем пьешь!» Да еще всплакнет.

А десять рублей — вещь хорошая. Приятно подойти с независимым видом к стойке, заказать стопку, две кружки пива, пяток бутербродов и, не считая сдачу, сунуть ее в карман. Потом небрежно дружку, собутыльнику: «Угощайся…» Затем, приняв таинственный вид, коротко: «Да, тут одно дельце сварганил…»

Житуха!

Надев свой черный парадный костюм с немного короткими рукавами, лихо заломив кепку ядовито зеленого цвета, с таким маленьким козырьком, что на голове она превратилась в нечто среднее между блином и беретом, Лунев вышел на улицу.

Сначала на метро, потом автобусом, он доехал до Октябрьского поля. Знакомым проходным двором вышел на тихую, тенистую улочку, пересек ее и пошел вдоль низеньких заборов, за которыми бурно росли кусты смородины. Пройдя шагов двадцать, Виктор увидел нужный ему дом. И сразу же остановился как вкопанный. Странное и непривычное оживление. Две девочки пытались заглянуть в одно из окон. То одна, то другая подтягивались на руках. У входа стояла уже знакомая Луневу женщина, та самая, что вчера открывала дверь.

Неподалеку от домика, за деревьями, Виктор приметил молодого человека в белой рубашке. Тот внимательно посмотрел на него и сразу же отвел глаза. Худо. В то же мгновение обостренный слух уловил чьи-то слова: «Всю ночь милиция работала. Шутка ли, такое преступление…»

Смутно, потом все отчетливее росло ощущение еще не распознанной опасности.

Нужно тикать… Виктор резко повернулся и пошел от дома, невольно ускорив шаг. Он прошел мимо проходного двора, мимо нескончаемых палисадников, маленьких домишек. «Скорее, скорее!» — торопил он себя.

Оглянулся. Вдали, мягко ныряя на ухабах, шла легковая машина. «В чем дело? — стал корить себя Лунев. — Чего я испугался?»

И снова в памяти всплыл внимательный молодой человек в белой рубашке. Почему? Виктор не смог бы объяснить. Пристальный, мгновенно отведенный взгляд. Все настораживало, все было подозрительно. Нет, правильно сделал, что смотался, пока тетка, открывавшая ему вчера дверь, не заметила. Правильно…

Мягкое шуршание шин заставило оглянуться. Серая «Волга» обгоняла его, держалась впритирку к тротуару, по которому он шел. Виктор хотел было рвануться в сторону, но не успел. Из медленно идущей машины выскочили два человека, один из них — тот самый, в белой рубашке, и взяли его с двух сторон под руки.

— Без паники, парень, спокойно. Вот так, по-хорошему, — негромко сказал один из них.

Попытка упереться ногой в подножку машины ни к чему не привела. Тот, кто был в белой рубашке, легонько приподнял его ногу, и через мгновение Лунев полулежал на мягком сиденье.

Шофер рванул с места, не обращая внимания на ухабы немощеной улицы.

— Проверь, нет ли оружия? — и руки одного из молодых людей умело ощупали пиджак и брюки Виктора.

— Ничего нет.

— В чем дело? — голос Лунева звучал тихо и хрипло. — В чем дело, ребята?

— Все в порядке. Мы из уголовного розыска. Приедем на место, разберемся.

Ясно. Влип. Но в чем дело? В доме Мухина что-то произошло. Но что? И почему эта история касается его? Что он сделал? Непонятно. Может, схватили потому, что вчера был у Мухина? Так разве это преступление?

Немного успокоившись, Виктор осмотрелся. За окнами мелькали дома, зеленая листва Ленинградского проспекта, прохожие, встречные машины. На площади Маяковского ненадолго задержал светофор. С Пушкинской машина свернула влево. Все ясно. Как говорится, вопросов больше нет: едем в гости на Петровку.

Машина остановилась у дверей желтого здания.

— Прошу… приехали.

Молодой человек в белой рубашке вышел первым и, стоя на тротуаре, стал ждать, когда, наконец, выйдет Лунев. Второй сопровождающий последовал за ними. «Волга» отъехала.

— Вот это я понимаю! — прикинулся довольным Лунев. — Езда с ветерком, жалко выходить, спасибо за проезд. А то возьмешь такси, тянет, тянет. А почему? Деньгу́ нагоняет.

— Пошли.

Они шли садом по асфальтированной дорожке вдоль аккуратно подстриженных газонов. Справа тянулось большое здание, выкрашенное в беловато-желтый цвет. Окна многих комнат были открыты, на ветру трепетали полуспущенные занавески. Поднялись по ступенькам мимо колонн и очутились в узком, длинном коридоре. Почти в самом конце остановились. Молодой человек тихо приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Можно? — сказал он, и они вошли в небольшую комнату с одним окном, в которой всего и было обстановки — стол и несколько стульев.

— Садитесь, документы есть?

— А я их с собой не ношу.

— Ваша фамилия?