«Игра престолов» и психология - [33]
Представление Юнга о духовной и интуитивной мудрости женственности, названной им «магическая власть», воплощается в дотракийской церемонии, которую проходит беременная Дейнерис. В окружении овдовевших матерей племени, имеющих высокое положение провидиц, кхалиси съедает сырое сердце жеребца и обретает эту магическую власть. Когда жертвенная кровь стекает по ее лицу и чреву, в котором пребывает ребенок, Дейнерис становится любящей стороной архетипа Великой Матери.
Этот архетип связан с циклом рождения, смерти и возрождения. Когда умирает кхал Дрого и погибает, не родившись, их сын, Дейнерис ступает в пламя погребального костра мужа[341]. Огонь сам по себе часто рассматривается как символ духовной трансформации[342]. Выйдя из пламени преображенной и возрожденной в качестве истинного воплощения любящей и доброй матери, Дейнерис больше не является матерью сына кхала. Она становится матерью трех драконов и своего народа. Теперь она божественная мать.
Любящая мать, согласно Юнгу, хранит и защищает своих детей, заботясь о них и удовлетворяя их потребности[343]. Все эти качества есть в Дейнерис. С терпением и любовью, которая не требует ничего взамен, она учит своих непослушных драконов управлять огненным дыханием, чтобы приготовить мясо[344]. Ее преданность драконам и стремление их защищать непоколебимы. Когда драконов крадут, она настаивает на спасении крылатых детей, несмотря ни на чьи предупреждения.
Вскоре Дейнерис обретает черты божественной матери своего народа. Этот аспект архетипа включает покровительство и защиту, которые распространяются особенно на людей, страдающих от притеснений со стороны богатых и могущественных. Став свидетельницей жестоких и бесчеловечных действий, потрясенная Дейнерис освобождает Безупречных, которые затем клянутся ей в верности; заботится о тех, кто на пороге смерти, – предлагает умирающему рабу глоток воды; чтит замученных – велит надлежащим образом похоронить тела распятых детей-рабов[345]. Толпы начинают скандировать «Миса!», что значит «мать»[346].
В юнгианской психологии свет не может существовать без тьмы, равно как наслаждение не может существовать без боли[347]. Аналогичным образом добрые матери могут быть лучше поняты в сравнении со злыми матерями. Во многих отношениях Серсея Ланнистер воплощает все качества злой, ужасной матери. Юнг описывает негативные стороны Великой Матери как означающие «нечто тайное, загадочное, темное: бездну, мир мертвых»[348]. Она поглощает, искушает и отравляет все живое, с чем сталкивается, она вселяет ужас и «неизбежна, как судьба»[349]. Для психолога Эриха Нойманна ужасная мать – «голодная земля, которая пожирает своих детей и питается их трупами»[350]. Злое начало Серсеи проявляется в ней еще в детстве, задолго до того, как она становится матерью. Тирион вспоминает, как в девять лет Серсея приказала жестоко избить девушку-служанку за кражу ожерелья – безжалостный поступок, который закладывает почву для дальнейшего зла.
Кровосмесительная связь с братом – еще один аспект ужасной матери, воплощенный в Серсее. Ее отношения с Джейме погружены во тьму: чудовищная тайна не должна раскрыться, и она не может рисковать. Да, это Джейме выкидывает Брана из окна, но он делает это по настоянию Серсеи[351]. Ужасная мать обладает столь сильной властью, что тех, кто сталкивается с ней, ждут лишь смерть, увечья и болезни[352] – ее разрушительная мощь превосходит все и всех. Когда волчица Арьи защищает девочку от Джоффри, Серсея требует смерти зверя. А когда его не могут найти, Серсея велит убить ни в чем не повинную волчицу Сансы. Ей безразлично, какой лютоволк в действительности укусил ее сына[353], ее подлинная цель – уничтожение и смерть. Чтобы навредить своему брату Тириону, Серсея устраивает похищение его любовницы Шаи, которую жестоко избивают[354].
Для ужасной матери любовь означает слабость. Серсея признает, что чувствует отвращение к любви, которую ей довелось испытать. Она предупреждает Сансу: «Чем больше людей ты любишь, тем ты слабее. Ты сделаешь ради них то, чего тебе явно не следует делать. Ты будешь совершать глупости ради их счастья, ради их безопасности. Не люби никого, кроме своих детей. В этом у матери все равно нет выбора»[355]. Для ужасной матери любовь не есть благословение; скорее, это помеха, стоящая на пути к абсолютной власти.
Юнг пришел к выводу, что путь к психическому здоровью требует целостности, в которой ни один аспект своей личности не оставлен без внимания. Внутренний конфликт возникает, когда какие-то стороны архетипа игнорируются или подавляются. Решение, утверждает Юнг, заключается в объединении противоположностей. Чтобы достичь целостности, тьма должна принять свет, а свет – тьму. Каждая из женщин иногда проявляет проблески своей противоположности – того, что можно считать отрицаемым аспектом Великой Матери. Однако ни Дейнерис, ни Серсея в полной мере не демонстрируют «объединенную дуальность»[356], которую Юнг рассматривает как необходимое условие психического здоровья. Как в символе инь-ян, в каждой из женщин присутствует часть ее противоположности.
