Игра по ее правилам - [20]

– Приближается Рождество. У меня такое чувство, будто мать Ноэль вернется за ней. Если бы девочка попала в систему опеки, ее матери, возможно, никогда не удалось бы ее забрать.

– А-а-а.

Уловив недоверие в голосе брата, Дик посмотрел на него:

– Да, Дилл. Если окажется, что она способна позаботиться о ребенке, я помогу ей вернуть Ноэль.

– Зачем тебе ей помогать?

Дик продолжил сочинять мелодию. Сделав очередную запись, он сказал:

– Представь себе, как нужно отчаяться, чтобы подбросить собственного ребенка к автобусу гастролирующей группы. Готов поспорить, что мать Ноэль сама еще ребенок. Она увидела наш автобус и совершила этот безрассудный поступок. Если она не наркоманка и не алкоголичка, я сделаю для нее все, что могу.

Диллон взял у него блокнот, сделал там несколько заметок и вернул ему.

– Попробуй сыграть вот так.

Дик последовал его совету и улыбнулся:

– Так намного лучше. Спасибо.

– Пожалуйста. – Прослушав еще кусочек мелодии, Диллон сказал: – А теперь назови мне настоящую причину.

Дик думал о причинах своего поступка с того момента, как впервые увидел Ноэль.

– Если бы я только ее знал. Я увидел этого милого ангелочка, и в груди у меня что-то сжалось. Заботиться о Ноэль непросто. Я постоянно испытываю усталость. Я не сплю по ночам. Прислушиваюсь к ее дыханию, боясь, что она может внезапно умереть во сне. У Ноэль бывают кишечные колики, а скоро у нее начнут резаться зубы.

– Гм…

Собираясь с мыслями, Дик повторно сыграл новую мелодию.

– Я вдруг понял, Диллон, что хочу иметь семью. Я смотрю на наших кузенов с их женами, наблюдаю за тем, как Корд общается с Си-Джеем. Все они счастливы. С тех пор как Ноэль живет у меня, я не хочу уходить из дома. Если ее мать не найдется, я ее удочерю. Я хочу встретить достойную женщину, которую так полюблю, что захочу, чтобы она нарожала мне детей. Потому что я хочу, чтобы у Ноэль были братья и сестры. Чтобы мой дом был наполнен веселым смехом. Как было в нашем доме, когда мы росли.

Диллон потрогал рукой лоб Дика и рассмеялся:

– Жара у тебя нет. Но ты хоть понимаешь, что встретить в наши дни женщину, которая захочет родить семерых детей, практически невозможно?

– Насчет семерых детей ты, конечно, загнул. У меня нет восьми спален, и я не хочу, чтобы мои дети делили друг с другом комнаты. Тебе в этом плане повезло, поскольку Хантер быстро покинул родительский дом. А мне пришлось делить комнату с Такером, который в два года храпел, как взрослый мужчина. Я просто хочу, чтобы у Ноэль были братья и сестры.

Диллон поднял брови:

– У тебя уже есть на примете кандидатка на роль матери твоих детей?

– Нет.

– А мне кажется, что да, Дик. Я думаю, что ты неравнодушен к Куинси Кинсейд.

– Нет! – Наверное, ему не следовало так поспешно отвечать на слова брата, потому что Диллон не поверил ему и давился от смеха. – Ее не интересую ни я, ни дети. Дилл. Ты ее видел. Она бледнела от ужаса всякий раз, когда думала, что ей могут предложить подержать ребенка.

– Маме она нравится.

– Заткнись.

Диллон рассмеялся:

– Тебе она тоже нравится. Я бы даже сказал…

– Больше ни слова, Дилл, – произнес Дик предупреждающим тоном.

В следующий момент раздался стук в дверь, и в комнату вошел Кенджи:

– О чем шепчетесь, ребята?

Куин сидела на краю кожаного дивана. На столике перед ней стоял большой серебряный поднос с полным кофейно-чайным сервизом. Кто в наши дни принимает гостей таким старомодным образом? Наверное, только женщины, которые носят жемчужное ожерелье с джинсами и ковбойскими сапогами.

Миссис Тейт убедила ее остаться на ужин. Она не приняла бы «нет» в качестве ответа. Мать Дикона даже заставила Куин подержать на руках Ноэль якобы для того, чтобы она сама убедилась, что с малышкой все в порядке. В словах миссис Тейт была насмешка, и Куин покраснела.

Теперь, по ее ощущениям целую вечность спустя, они пили чай и кофе. Миссис Тейт сидела прямо, расправив плечи и высоко держа подбородок. Куин подумала, что ее приняли бы за свою в аббатстве Даунтон.

– Я рада, что вы согласились остаться на ужин, Куинси. Мы ведь с вами друзья, и я могу называть вас по имени, не так ли?

– М-можете.

Черт побери, почему ее голос дрожит? На всякий случай она поставила свою чашку с кофе на блюдце.

– Пожалуйста, зовите меня Кэтрин. Полагаю, что мы с вами сможем подружиться еще больше, когда обо всем поговорим.

Кэтрин Тейт улыбнулась ей. С виду эта улыбка была невинной, но Куин догадывалась, что их разговор будет вовсе не о погоде и о моде. Она знала, что ходит по тонкому льду, поэтому улыбнулась и молча кивнула в ответ.

– Куинси, поскольку вы занимаете такое большое место в жизни моего сына, я думаю, что вам следует познакомиться поближе.

– Нэт, мэм.

Пожилая женщина вопросительно подняла брови, и Куин пришлось дать ей развернутый ответ.

– Я хотела сказать, мэм, что не занимаю никакого места в жизни Дикона. Я езжу к нему только потому, что мое начальство поручило мне ежедневно справляться о благополучии ребенка в ходе расследования. Когда будет найдена мать малышки и получены результаты анализа ДНК, я…

– Что, Куинси?

– Я больше не буду иметь никакого отношения…

На этот раз улыбка Кэтрин Тейт была похожа на волчий оскал.