Игра не по правилам - [128]
Пять святилищ-замков поочерёдно повёрнуты соответствующими ритуальными мечами-ключами, дверь поднимается со страшным скрипом. В следующий зал я влетаю последним, поскольку пока я возился с удалёнными от прохода «замками», спутники ждали прямо на пороге. Оббегая внезапно застопорившихся соратников, мельком анализирую обстановку.
У дальней стены — огромная статуя Спящего, в окружении металлических конструкций, обклеенных какими-то рваными кусками пергамента с рисунками. Посреди зала — похожий на увеличенный алтарь под юнитор жертвенник из чёрного обсидиана. На нём, на коленях, стоит скованная цепью обнажённая женщина. А чуть ближе ко мне, сжимая в руке тускло отсвечивающий белёсым свечением кинжал, Идол Люкор. Ещё одна женщина, спелёнутая верёвками как куколка шелкопряда, лежит у стены. Больше в зале нет никого, ни из живых, ни из немёртвых. Восприятие послушно отмечает ещё какие-то детали, но для боя они не важны, поэтому сознание их пока отбрасывает.
Прежде всего надо убрать жреца подальше от жертвы, чтобы не успел ничего ей сделать. С разбега прыгаю, ударяя Идола Люкора обеими ногами в грудь, пытаясь отбросить подальше. Это мне удаётся только частично — вместо того, чтобы улететь от толчка на другой конец зала, он, всего лишь, делает несколько шагов назад. А ведь я вешу сам по себе немало, одет в броню, да ещё и разогнался не слабо. Действительно, Белиар даёт своим верным последователям просто невероятную мощь.
Ухожу от встречного тычка кинжалом, просто разорвав дистанцию. Вот и напарники отошли от непонятного ступора. Заклинание ледяной глыбы, брошенное Сирой во врага, в просвет между нашими телами, стекает по робе отступника безобидным крошевом. Во как, да он в сопротивлении магии круче даже самого сильного из шаманов-нежити. Поняв бесполезность своих попыток помочь, Сира бросилась освобождать пленниц. Только теперь в прикованной на алтаре женщине я, с трудом, узнаю Фэйт. Но кожа у неё чистая, без всяких, ставших уже столь привычными мне, татуировок…
Стоп. Уже подозревая нечто страшное, я бросаю взгляд на статую Спящего и, ограничивающие её со всех сторон, металлические колонны. Действительно, то, что я ранее принял за куски пергамента — это человеческая кожа. На ближних колонах — с татуировками, уже почти высохшая. На дальних — чистая, с ещё капающей кровью. Только чудовищная местная регенерация не дала женщинам погибнуть, когда с них, раз за разом, лоскутами снимали кожу. Но вот что им пришлось пережить — даже в страшном кошмаре не могу себе представить. Долгие часы нестерпимой боли…
Мне опять, уже почти привычно за время жизни в новом мире, из головы ударила горячая волна ярости. Она будто сконцентрировалась тугим комом в центре груди, почти выключая осознание окружающей действительности. И, внезапно, переродилась во что-то иное. Вместо обжигающе-горячей, на грани потери рассудка, превратилась в ледяную, рассудочную ненависть.
Я бросился на Идола Люкора, отбросив в стороны клинки. Это не было глупостью, как могло бы показаться со стороны. Защита избранников Белиара от оружия ближнего боя, равно как от дальнего и магии, уже была не раз наглядно подтверждена его предыдущими слугами. Но при этом они всё так же оставались живыми людьми, с большинством присущих нам недостатков. Я внезапно кристально ясно это осознал, вспомнив, как этот урод тяжело переводил дыхание после моего первого удара.
Сблизившись, я изо всех сил, с разворота, ударил Люкора ногой изнутри по кисти, державшей кинжал. Попытка удалась — оружие серебристой рыбкой улетело куда-то под статую Спящего. Идол вытянул руки с растопыренными пальцами в мою сторону, пытаясь выцарапать глаза, что-ли? Так когти пока недостаточно выросли — подумал я, резко отпрянув в сторону, к стене, сбивая его захват отводящим блоком.
В этот момент воспользовавшийся ситуацией Урри нанёс врагу колющий удар Уризелем в правый бок, и одержимый переключился на него. Я же, оттолкнувшись с разбега от постамента Спящего, запрыгнул Идолу Люкору на спину. Охватив ногами его поясницу, захватил шею сгибом локтя, взяв руки в замок за затылком.
Он сопротивлялся долго. Пытался бить назад локтями, но те бесполезно скользили по моим латам. Бил головой назад, но шея была зафиксирована плотно, не оставляя пространства для манёвра, да и я подставил ему под затылок козырёк шлема. Попытался с размаху броситься спиной вперёд на плиты — но Урри смягчил удар, поймав нас в падении ногой.
Со стороны наверное всё это смотрелось довольно смешно. Идол Люкор уступал мне и в росте и в телосложении, да и одет был в тряпки, а не в броню. Вроде как конь оседлал всадника. Тем не менее, именно меня мотало как ковбоя на туше мустанга — сила одержимого была просто невероятна. Но я держался крепко, как впившийся в жертву клещ, изо всех сил сжимая в захвате шею жреца. Будь на его месте обычный человек, я бы ему наверняка расплющил гортань, а то и позвоночник бы раскрошил подобными стараниями. Этого же монстра, всего-навсего, лишил возможности дышать. Максимум, что мог сделать в этой ситуации.
Плюс помощь Урри, который иногда подгадывал момент для очередного колющего удара по врагу. Минут через пятнадцать, когда я уже почти обессилел, Идол Люкор начал хрипеть, и забился ещё сильнее, явно в судороге. Мы поднажали из последних сил. После очередного удара магическим мечом тело врага внезапно охватило пламя — я едва успел его отпустить, быстро откатившись в сторону.
