Игра на вес золота - [7]

— Ростова, вы по молодости лет ещё очень много чего не можете себе представить. А я всегда учил вас не торопиться с выводами. Возможно, здесь мы имеем дело с недобросовестным отношением к своим служебным обязанностям отдельных штабных служб, и не более того. А, может, всё намного серьёзней. Возможно, капитан Пустовалов выполнял какое-то важное задание в тылу у немцев. Но всё же, как вы понимаете, необходимо максимально прояснить ситуацию, тогда значительно легче будет разобраться со всеми этими нестыковками. А, значит, и со всем делом в целом, — генерал махнул рукой, разрешая мне сесть. — Теперь, я полагаю, необходимо в срочном порядке найти и переговорить с родственниками Пустовалова. Поскольку все эти факты награждений действительно имели место, то им, я имею в виду родных нашего капитана, об этом, скорее всего, было так или иначе известно. Возможно, они внесут ясность в ситуацию. И, чем чёрт не шутит, возьми и пересними из личного дела фотографию Пустовалова. Покажешь родственникам, да пусть посмотрят внимательно, он ли на том снимке запечатлён.

— Товарищ генерал, вы будете удивлены, но фотография Пустовалова в личном деле отсутствует. А насчёт родственников… я уже всё проверила — он детдомовский, жениться, видимо, не успел, во всяком случае, документов никаких на сей счёт не сохранилось. Соответственно, можно сделать предварительный вывод о том, что родственники полностью отсутствуют. За это, кстати, говорит ещё и тот факт, что все награды так и остались до сих пор лежать вместе с орденскими книжками в архиве наградного отдела. Хотя, по логике, после смерти героя их должны были передать на хранение родственникам.

— А формулировка? Почему не вручались?

— Стандартная: в связи с невозможностью вручения.

— Последнее время постоянно ловлю себя на мысли: а существовал ли в реальной жизни такой человек, капитан Пустовалов Иван Иванович? Ладно. Ростова, мне всё ясно — по этому вопросу пока отбой. Попробую разобраться сам. Уж очень меня всё это заинтересовало. Будем подключать связи в других ведомствах, поскольку официальными запросами тут делу явно не поможешь. Отписками закидают. Суходольский, — генерал вспомнил наконец о моём напарнике, — поднимешь архивы центральных московских газет за сентябрь-октябрь 1941 года. Приказы о награждениях высшими орденами, как правило, печатались в центральных СМИ. Возможно, именно там следок какой и проявится. Должно же всему этому быть логическое объяснение? Перешерстишь именно подшивки газет, оцифрованные материалы практически всегда содержат серьёзные огрехи. Надежды, конечно, мало, но попробовать стоит. Если в прессе ничего нет, то это с большой долей вероятности говорит о том, что Пустовалов всё это время находился на нелегальной работе. И ещё. Думаю, самое время ещё раз провести самым тщательным образом осмотр квартиры Веретенниковой на Котельнической набережной. Я, конечно, понимаю, что прошло уже больше тридцати лет, но… Чем чёрт не шутит. Вдруг ещё какой тайничок забытый отыщется. Всё же техника сейчас не то, что раньше. Обязательно захвати с собой наших «спецов», пусть колдуют как хотят, но вытрясут из этой квартиры всё, что ещё возможно.

— Товарищ генерал, я тут на днях заскочила по этому адресу… Ну так, осмотреться…

— Осмотрелась? — прямо-таки взревел генерал. — Нет, Ростова, ты у меня точно допрыгаешься!

— Но это опять же в интересах общего дела. Я попросила наших экспертов, и они просканировали квартирку по всем правилам. Всё чисто. Старика академика, правда, уже в живых нет, там проживает его сын с женой. Мы очень мило с ними побеседовали, но ничего путного они не рассказали.

— Понятно. Суходольский, что у нас сегодня на десерт? — Тарасов даже не взглянул в мою сторону.

— Во время проведения спецоперации в Смоленском лесном массиве на нас с Ростовой вышли люди некоего Филиппа Шварца, известного местного предпринимателя. Примечательно, что в прошлом он — капитан милиции, ныне бизнесмен. Но это, так сказать, официальный статус. Правда, по милицейским сводкам нигде за последние пять лет после увольнения из органов не проходил. По имеющейся у местных сыскарей информации, контролирует большую часть «чёрных копателей», промышляющих преимущественно в Дорогобужском районе Смоленской области. Задержанные нами, а точнее, капитаном Ростовой, в лесу колоритные личности — обычные «быки». Интересующей нас информацией не владеют. В лесу находились по приказу Шварца. Утверждают, что проверяли сигнал, поступивший от осведомителей, они его проверили, вот и всё. На основании этого мы можем сделать вывод, что оперативная работа в команде Шварца поставлена на достаточно высокий уровень.

— Мне пока не совсем понятно, что за бизнес такой у этого Шварца? Он, что же, сам копает, а затем продаёт на чёрном рынке раритеты Второй мировой? Или просто стрижёт деньги с копателей? — генерал выразительно обвёл внимательным взглядом присутствующих.

— В том то и дело, что ни то ни другое. Здесь всё сложнее. Не тот масштаб. В местном УВД утверждают, что все попытки взять Шварца на чём-нибудь горяченьком, к сожалению, так и не увенчались успехом. Опера подёргались было да и плюнули на него. Впрочем, бывший начальник смоленского угрозыска, он сейчас на пенсии, выдвинул, на мой взгляд, интересную версию. Он уверен, что Шварц со своей командой что-то ищет. Но при этом военные трофеи, в обычном смысле этого слова, — абсолютно не его профиль. Этим, скорее всего, и объясняется неэффективность работы местных сыскарей. Нашего фигуранта определённо интересует что-то другое. Но что именно, мы пока не знаем, — Суходольский пожал плечами.