Игра на раздевание - [14]

Между тем очередь получать диплом дошла и до Андрея.

– Дорогой Андрей Евгеньевич, сердечно поздравляю вас с окончанием вуза.

– Благодарю, – сухо кивнул Андрей.

Зампроректора давно склонял Андрея пойти в аспирантуру именно на его, зампроректорскую кафедру вычислительной техники. Но поскольку к Андрею выстроилась целая очередь научных руководителей, он выбрал того, с кем можно было воплотить мечту. Космос! Это слово будоражило воображение Андрея.

– Знаете, за вычислителями будущее. Помните это, юноша, когда будете выбирать свою дорогу! – Зампроректора все не отходил от него. По рядам выпускников пошел недовольный шепоток.

– Я стану работать там, где это будет нужно Родине, – красиво «послал» зама Андрей. Космические темы, хоть и были засекреченными вдоль и поперек, давали шанс защитить кандидатскую за два года.

– Ты потрясающий! – тихонько шепнула я на ухо Андрею, когда церемония вручения дипломов кончилась.

Мы уже вовсю встречались и при любой возможности занимались любовью, к вящей радости моей мамочки. Она с самого начала знала, что лучшего мужа для меня не найти. Эх, она и представить не могла, чем этот прекрасный муж кончит! Воровать деньги, жить на средства жены. И видимо, на них же содержать любовницу с внебрачной дочерью. Да еще при этом смешивать с дерьмом собственного сына. Законного, любимого, выстраданного, выращенного в нескольких кризисах сына, который вылетает из школы, потому что с ним некому заниматься.

Воспоминания горьки, но реальность еще «краше». Мы скандалили уже в коридоре.

– Значит, ты считаешь, что это я виновата? – не выдержала я и перешла на визг. – И в чем? Может, твоя Манечка залетела от меня?

– Знаешь, я не хочу с тобой говорить, пока ты в невменяемом состоянии, – попытался выкрутиться Андрей.

– Нет, тебе придется поговорить. Я требую объяснений. И мне кажется, что я имею на это право! – Я сглотнула слюну. Зря я мешала коньяк с пивом. А уж это жуткое молдавское вино было точно лишним, меня действительно скоро стошнит. Обезболивая душу, я явно навредила телу.

– Так, мне некогда. Если хочешь устраивать безобразные сцены, не буду мешать, – засуетился Андрей, явно пытаясь покинуть наш тонущий корабль.

Мне вдруг страстно захотелось заехать ему по лицу. Прямо по этому наглому самоуверенному лицу, на которое я не могла без боли даже смотреть.

– Какие у тебя дела? Деньги мои красть? Конечно, тебе же надо вторую семью поднимать. Там же нормальный ребенок, а не идиот, верно?

– Не надо строить из себя мать Терезу! Можно подумать, ты много занималась сыном, – не выдержал и заорал Андрей.

Я внутренне подобралась. Ответь так, чтобы он умер от собственной ничтожности!

– Я бы больше уделяла времени ребенку, если бы ты изволил хоть что-то зарабатывать. А пока ты умывался слезами о собственной ущербности, я пахала как лошадь, чтобы ты мог ездить на «Ниссане» в свой долбаный институт. Хотя бы с сыном позаниматься ты мог?

– Все! Достаточно! Я уезжаю, живи как хочешь.

– А я ненавижу тебя! – заорала я. – Ты сломал мне жизнь. Из-за тебя я с утра до ночи кручусь как белка в колесе.

– И что такого? Все крутятся!

– Меня тут недавно спросили, как я провела лето. А я не знала что сказать! Никак. Я никак не провела лето, оно у меня ничем не отличается от весны. Или зимы.

– Ай, бедняжка, вся в работе. А зачем тебе это было надо? Ты хоть раз спросила, что я об этом думаю? – Андрей метался по квартире, кидая в сумку какие-то вещи. Если бы я напряглась, то, скорее всего, вспомнила бы, где и когда я их покупала. Одежду Андрею я привозила в основном из Европы.

– Я знаю, как ты пристраивал мои деньги. Или ты хочешь сказать, что они тебе были не нужны? Ах да, тебя интересовало лишь их количество! Из-за этого ты шарился в моих вещах?

– Что? – Андрей замер на месте.

Значит, все-таки стыдно. Неужели и у него есть хоть остаток совести? Осадочек, как в химической реакции. Все выгорело, а на дно колбы осел белесый налет совести.

– Зачем тебе столько денег?

– Знаешь что, хватит. Больше нам говорить не о чем.

– А мне кажется, мы только начали, – усмехнулась я.

– Думаешь, тебе все можно? Все? – закричал Андрей.

Он схватил меня за плечи и начал трясти, как соломенную куклу. Это показалось мне таким смешным, что я хохотала все громче и громче, пока вдруг не случилось что-то, обжегшее меня огнем. Андрей, оказывается, дал мне пощечину.

– Что ты делаешь? – совершенно по-детски удивилась я. За все годы, что я его знала, это был первый случай. Значит, я его действительно довела. Неужели это возможно?

– Думаешь, мне были нужны твои деньги? Да я их ненавижу! Ненавижу! Мне никогда не нужны были деньги, и вообще, это все – не моя жизнь. Все должно было быть иначе, иначе, – пробормотал Андрей, осев на пуфик и закрыв лицо руками. Кажется, происшедшее его тоже поразило.

– Ты никогда меня не любил! – зачем-то сказала я.

Андрей оторвал руки от лица, внимательно посмотрел на меня, а потом встал и взял в руки сумку. Из нее торчал скомканный бежевый свитер из тонкой шерсти. Я привезла его из Берлина, он удивительно шел Андрею. И куда он его уносит?

– Думаешь, это самая главная новость? – неожиданно сказал Андрей и добавил: – Ты тоже, дорогая. Ты тоже.