Игра на изумруд - [47]

– Вы лучше скажите, кто вас пытался отравить. Есть предположения?

– Не могу сказать в точности, но, видимо, это был человек, который приходил в монастырь.

– И который расспрашивал про изумруд?

– Да. Когда Сережа вдруг надолго исчез, и от него не было никакой весточки, я посчитала…

– Что он вас бросил! И, видимо, совершили какую-нибудь глупость или просто необдуманный поступок.

– Совершила. Но по иронии судьбы неприятности у меня возникли по поводу, к которому я не имела никакого отношения: одну из моих новых знакомых пытались обокрасть, в ее окружении я была новым и малоизвестным человеком, и по этой простой причине меня заподозрили в причастности. К счастью, дело быстро прояснилось, но в полиции со мной обошлись сурово: потребовали немедленно покинуть город и пообещали следить за мной. Я уехала в Томск, а вестей от Сережи все не было и не было. Я пришла в полное отчаяние, посчитала, что жизнь моя стала ненужной, и решила уйти в монастырь. Однако мне повезло: мать-настоятельница сказала, что я не должна спешить, но коли испытываю к тому нужду, могу некоторое время жить при монастыре. Заодно у меня будет возможность все обдумать и принять решение. Камень же я заметила еще в первый свой приход в келью игуменьи. Хотела было объяснить, что это не просто камень, а огромная ценность, но промолчала, не желая привлекать к себе внимания такими познаниями.

Недели две назад пришла телеграмма от Сережи. Он написал, что некие серьезные обстоятельства задержали его и не давали ему возможности поддерживать со мной переписку, но вскоре он приедет. От радости я была сама не своя. Вот тогда я и отправила ему письмо, где описала все свои происшествия, все, что за это время передумала. Про камень же написала в том духе, что вот лежит такая огромная ценность, и никому до нее дела нет, потому как все здесь помышляют о более высоком и довольны малым. И что нам надобно поступать так же. В ответ получила телеграмму без подписи, в которой меня просили назначить тайную встречу в удобное время и в скрытном месте. Я засомневалась, что она от Сережи, но тем не менее ответила и на встречу пришла. Оказалось, что сомневалась я не зря: по ту сторону стены ждал совершенно незнакомый мне человек. Но он успокоил меня, сказал, что послан Сергеем, что тот лежит в больнице и предлагает втайне, в самый последний раз совершив поступок такого рода, забрать тот камень и передать его через посланника.

Я тогда ответила, что всему есть предел, что ничего подобного делать не стану, что человеку этому не верю, да и камень в эти самые минуты уже покидает монастырь, потому что стала известна его подлинная ценность. Человек, назвавшийся Сережиным товарищем, выказал сожаление, но настаивать ни на чем не стал. Задал пару вопросов и ушел. А вскоре стало известно об убийстве и краже изумруда, что привело меня в ужас, я бросилась к сестре Евдокии и обо всем ей рассказала. Та и раньше относилась ко мне с огромным сочувствием, не обошла им и в этот раз. Более того – рассказала, что обо мне приходило в монастырь сообщение из полиции, где говорилось, что в Красноярске меня подозревали в причастности к совершению преступления. Сестра Евдокия посоветовалась с настоятельницей, они поверили в мою непричастность к свершенной гнусности, но также поняли, что подозрения обязательно падут на меня. И они сами отвезли меня в город, чтобы я могла бежать. Но случились две вещи, которые заставили меня остаться в Томске. Я получила письмо от Сережи – через неделю он должен быть здесь. К тому же, переодевшись в оставленную мною в городе одежду, я решила, что моя внешность очень сильно изменилась, и меня навряд ли смогут опознать. В дополнение ко всему я покрасила волосы. К тому же у меня был паспорт на чужое имя, очень хороший паспорт, выправленный как раз для подобных случаев.

Лариса умолкла, собираясь с мыслями, да и с силами.

Да уж, подумала я, если полиция ищет послушницу из монастыря, то эта яркая и модная молодая женщина обратит на себя внимание в самую последнюю очередь.

– Два дня тому назад, вернувшись в номер, я обнаружила, что кто-то копался в моих вещах. Была возможность, что так поступила нечистая на руку горничная или кто иной из служащих гостиницы, но я ее отвергла, обнаружив, что за мной следят. Я ездила на почтамт, и всю дорогу туда и обратно за мной следовал довольно странный возок. Полицейским незачем было устраивать за мной слежку, они бы просто арестовали меня. Выходило, это именно тот человек, что приходил к стене монастыря. Я вновь растерялась: уехать нельзя, вернее, слишком нежелательно – ведь уже через три дня должен приехать Сережа, – но и оставаться страшно. Я посоветовалась с одним человеком…

– С матушкой Серафимой?

– Совершенно верно. И она рекомендовала мне обратиться к вам. Вы пришли очень вовремя, чтобы спасти мне жизнь.

– Странно все это, – сказала я. – Зачем вы нужны, если изумруд у них?

– У них? – переспросила Лариса.

– Мне точно известно, что тот человек, с которым вы встречались, был не один.

– Возможно, они боятся меня как свидетеля?

– Возможно.

В этот момент в дверь тихонько постучали, она приоткрылась, и в палату заглянул фельдшер. Он укоризненно покачал головой.