Игра на чужом поле - [6]

От пистолетов, полученных ещё в Перу, ребята избавились – их номера засветились в полицейских лицензиях, и Хорхе посоветовал лишний раз не рисковать. Так что оба «Констебля» отправились за борт, а вот подарки чилийца решено было как-нибудь исхитриться и протащить на борт советского судна. Надежда на то, что таможню проходить не понадобится – вряд ли бразильские друзья Хорхе будут действовать по официальным каналам…

«Вот круг и замкнулся… – думал Женька. – Снова Рио, снова статуя Христа-Искупителя в утренней дымке над бухтой. Их судно океанский турбоход «Металлург Аносов», элегантный красавец, с плавно выгнутым силуэтом, – неторопливо ползёт прочь из бухты, попутно разгоняя гудками моторные лодки, рыбацкие шхуны и прочую водоплавающую мелочь. На корме плещется на ветру красный флаг с серпом и молотом, скошенный форштевень с шуршанием режет воду. Они с Астом стоят на полубаке и любуются стайкой дельфинов, сопровождающих судно.

Солнце ярко играло на мелкой волне, и в облаке брызг ходового буруна то и дело мелькали крошечные радуги. Атлантика встретила ребят великолепной погодой, тёплым бризом со стороны экватора. «Металлург Аносов» возвращался в Одессу с грузом кофе, каучука и ценных пород дерева – на ум Женьке пришёл капитан Грэй, выбиравший для своего «Секрета» такие же благородные грузы. Хотя, вряд ли Черноморское морское пароходство руководствуется столь же романтическими соображениями…

– А ты знаешь, что «Аносов» перевозил ядерные ракеты на Кубу?

– Ракеты? – невнятно отозвался Аст. – Какие ещё ракеты?

Рот его был занят огромным бутербродом – ломоть нарезного белого батона, сливочное масло и толстые кружки колбасы «Докторская». Этими деликатесами их снабдила судовая буфетчица Марина. Женька невольно сглотнул.

– Эх ты, неужели не слышал о Карибском кризисе? «Аносов» один из транспортов, прорывавших американскую блокаду во время операции «Ана́дырь». Дядя Костя рассказывал – он тогда был на Кубе, служил в резидентуре КГБ.

Аст насупился. Он терпеть не мог, когда старый друг брал такой покровительственный тон. Тем более теперь, когда его великовозрастный двойник растворился в глубинах Космоса.

– Чем упрекать – лучше рассказал бы, в школе этого не проходят, да и в книжках особо не пишут.

– Ладно, забудь… – отмахнулся Женька. Ему стало неловко за своё невольное хвастовство. – В смысле, расскажу конечно, если захочешь. Потом. Лучше скажи, ты газеты видел? «Правду», «Известия»?

Как и на всяком советском судне, на «Аносове» имелась Ленинская комната, и Женька с удивлением обнаружил там советские газеты трёхдневной давности – их получили в Рио, в консульском отделе посольства, куда она доставлялась самолётом прямиком из Союза.

Серёга рассеянно кивнул – его внимание по-прежнему занимали остатки бутерброда.

– Обратил внимание, что нет ни слова о вводе войск в Афганистан? А ведь должны были ещё двадцать пятого декабря…

– Кажется, что-то было о группе военных советников. – сообщил Аст, оторвавшись от ланча. – Может, это они и есть?

Женька покачал головой.

– Нет, это другое дело. В тот раз целые дивизии входили, и через перевал, и самолётами, на кабульский аэродром. А тут – всего пара десятков человек, по личной просьбе президента Тара́ки. А ему, между прочим, уже два месяца, как полагалось кормить червей!

– Думаешь, работа генерала?

– Больше некому. Я… мы со «Вторым» ему всё рассказали: и про смещение и убийство Тараки, и про Амина, и про ввод «ограниченного контингента». И вот, пожалуйста: Тараки жив-здоров, по-прежнему у власти, Амин погиб в авиакатастрофе и никто никуда входить не собирается.

– А ещё что-нибудь ты можешь предсказать? – поинтересовался Аст. – Чтобы такое же важное?

Он осилил бутерброд и, за неимением платка, вытирал губы рукавом.

Женька покачал головой.

– Боюсь, что нет. Понимаешь, история уже изменилась, и многое из того, что мне известно, не произойдёт. Или произойдёт, но как-то не так. Вот, к примеру: в прежней версии событий американцы и ещё несколько стран объявили бойкот Московской Олимпиаде, а сейчас – ни слова о чём-то подобном. Наоборот, сплошные восторги по поводу всемирного праздника спорта, а символику Олимпиады мы с тобой даже в Рио видели. Второй механик мне говорил: он привёз собой горсть значков с олимпийски Мишкой, так бразильцы их расхватывали, как горячие пирожки. Или вот ещё: помнишь, я нашёл в «Правде» заметку о американском губернаторе, которого застукали в постели с секретаршей?

– Угу, было дело. Кажется, в сентябре. И что?

– А то, что я в Рио купил местную газету, так там была статья о праймериз в Штатах, это внутрипартийные выборы, на которых выдвигают кандидатов в президенты. Так вот, Рейгана – это тот самый губернатор – даже в списках не было! А он, между прочим, должен был объявить «крестовый поход» против СССР!

Ух ты! – Аст удивлённо поднял брови. – И кто теперь вместо него?

– Республиканцы выдвинули Джона Ко́нналли. Я о нём ничего почти ничего не знаю – вроде, был министром финансов при Никсоне, а до этого губернатором Техаса. Он, кстати, сидел в одной машине с Кеннеди, когда того застрелили в шестьдесят третьем, причём пуля, ранившая президента, попала ему в спину.