Игра на чужом поле - [24]
Впрочем, чего-чего, а безумств в их жизни хватает и без катания на пятой точке…
Они вошли во Дворец с главного входа, оставили куртки в гардеробе. Полюбовались на плавающих в бассейне рыбин с золотой чешуёй, отблёскивающей в электрическом свете вместе с набросанными на дно монетками. Поднялись на балкон-галерею, идущий вдоль всего главного корпуса, и повернули влево. Там, где в дальнем крыле располагались планетарий и тренажёрные залы кружков юных лётчиков и юных космонавтов. И даже «всамделишний» стенд-стимулятор полёта на Луну – большой, усеянный лампочкам, шкалами и тумблерами. Выглядел стенд до ужаса солидно – если не знать, что электронную начинку из стенда вынули ещё в семьдесят пятом году…
Но сейчас их интересовали не тренажёры или модели космических кораблей и автоматических станций, выставленные в холле планетария. По расписанию занятия астрономического кружка заканчивались через четверть часа. Гости устроились на балконе– галерее, опершись о никелированные трубы ограждения, и приготовились ждать.
– Вон они! – Женька толкнул спутника локтем. – Видишь, те трое, впереди?
Стеклянная дверь распахнулась, и оттуда вывалилась возбуждённо гомонящая кучка подростков.
Впереди шли двое: девочка, скорее уже девушка, высокая, нескладная, с коротко, по-мальчишечьи остриженными тёмными волосами и парень, тоже высокий, круглоголовый, с квадратной мощной челюстью и пронзительным взглядом тёмных глаз. Он громко о чём-то рассуждал, помогая себе жестикуляцией – до Женькиного слуха долетели слова «Шкловский» и «плотность цивилизаций в Галактике. За парочкой поспевал третий – русоволосый крепыш с твёрдой, слегка вразвалочку, походкой. Он что-то пытался вставлять, но темноволосый каждый раз его затыкал – довольно бесцеремонно.
– Ленка Простева. – шепнул Женька. – Рядом с ней, который руками машет – Саня Казаков, заводила компании и главный выдумщик. А третий – Димка Голубев.
– Это с ними ты… то есть он организовал КЛФ во Дворце? – спросил Аст. Они пропустили троицу и не спеша направились следом, к гардеробам. На сегодня знакомства с будущими соратниками не подразумевалось – решено было только посмотреть на них издали.
– Нет. – Женька помотал головой. – Это гораздо позже, в середине восьмидесятых. Я….. в смысле, «Второй» уже закончит МЭИ, Сашка после армии и поступит в Литинститут. Димка Голубев тоже отслужит и устроиться работать во Дворец. Детский КЛФ «Кассиопея» – это его проект. А все вместе мы познакомимся года через три, тоже на почве интереса к фантастике. Там ещё народ будет, человек пять или шесть. Только они не из Дворца, и где их искать я не знаю.
Друзья подождали, когда «подопечные» оденутся и вслед за ними пошли к метро. Казаков по-прежнему солировал – вокруг него сгрудилась кучка «юных астрономов», и он явно наслаждался вниманием.
– А девочка… Лена, да? Как, ты сказал, её фамилия?..
– Простева. Она какое-то время будет с остальными, а потом… в общем, там непростая история. Отойдёт от компании, потом замуж выйдет. Но тему не бросит, даже книги писать попробует, правда, без особого успеха.
– Слушай… – Аст говорил неуверенно. – Однажды я спросил тебя, но ты не ответил и запретил повторять этот вопрос. Но я всё же рискну, ладно?
Женька покосился на спутника. Что ж, этого следовало ожидать.
– Хочешь спросить, что будет со мной?
Кивок.
– Тогда вот тебе мой ответ: не знаю. Нет, на самом деле не знаю. Мы уже так сильно изменили тот, прежний порядок событий, что говорить о предсказании не имеет смысла. Этих ребят перемены пока не затронули, а вот нас двоих… в смысле – троих…
– Ты о Миладке?
– И о Кармен, дяде Косте, Викторе, погибших театральных фехтовальщиках – обо всех, кто, так или иначе, имеет касательство к этой истории. Да что там мы! Я никогда этого не рассказывал, но из нашего класса двое должны были погибнуть в Афганистане – Генка Симонов и ещё один, он придёт в начале следующего учебного года. А теперь этого не будет, поскольку и войны-то никакой нет! Нет, я не говорю, что они будут жить долго и счастливо – запросто может оказаться, что того же Генку через несколько лет собьёт машина. Или, скажем, заболеет раком и сгорит от метастаз, не дожив до тридцати.
– Тьфу на тебя! – Аста передёрнуло. – Накаркаешь ещё…
– То-то и оно, что накаркаю, а не буду знать наверняка! Понял теперь, что твой вопрос попросту не имеет смыла?
Аст нехотя кивнул.
– Пожалуй, да. Но всё равно интересно: как оно у меня обернулось… в том, другом варианте?
– Если просто интересно – так и быть, как-нибудь расскажу. Потом. Только учти, всё это – не более, чем несбывшаяся вероятность. Уяснил?
– Угу. Только ты уж не забудь.
К половине десятого вечера снегопад разошёлся не на шутку. Парк кинотеатра «Варшава» скрылся за косо летящей стеной крупных хлопьев, время от времени пробиваемой снизу лиловыми сполохами из-под дуг-токосъёмников трамваев, что поворачивали с улицы Космодемьянской в переулок. Далёкие факелы над трубами металлургического завода имени Войкова оранжево просвечивали сквозь белую муть – предприятие работало в три смены, исправно отравляя окружающую атмосферу смогом и вонью пережжённого кокса.
