Игра королей - [28]

— Егор! Объяснения!

Сын угрюмо молчал. Выглядел он неважно, хотя и заметно лучше, чем его сидящий на другом конце комнаты противник. Во всяком случае, у Егора из двух глаз подбит был только один, да и лубок на локте отсутствовал.

В целом Мэри могла бы сказать, что гордится своим отпрыском. Кадет Ярцев был значительно крупнее кадета Корсакова, но досталось ему крепче. Аналогия с ее собственными подвигами времен Звездного Корпуса была столь очевидной, что Мэри стоило немалого труда не улыбнуться в первый миг встречи.

Дальше, однако, стало не до улыбок. Поскольку служащий в Экспедиционном флоте капитан первого ранга Ярцев в данный момент на Кремле отсутствовал, в школу примчалась его жена. Суетливое кудахтанье и истерические всхлипы по поводу «бедного покалеченного мальчика» даже самому мальчику не доставляли никакого удовольствия. Рокотов стискивал зубы так, что, казалось, они вот-вот раскрошатся. У Мэри разболелась голова.

— Е-гор!

Во взгляде, брошенном на нее из-под насупленных бровей, читалось ослиное упрямство. Сейчас старший сын был удивительно похож на Никиту. Ни одной общей черты, кроме разве что высокого лба, но выражение лица…

— Егор, если ты и дальше будешь молчать, дело закончится тем, что тебя отчислят из школы. Как ты думаешь, папе это понравилось бы?

— Если бы он услышал, что сказал этот гад, ему бы точно не понравилось! — выкрикнул вдруг побагровевший Егор. Подсохшая было нижняя губа треснула, и мальчишка быстро смахнул языком выступившую каплю крови.

— И что же он сказал? — мягко поинтересовалась графиня Корсакова, опускаясь на корточки перед сыном и стараясь снизу вверх заглянуть ему в лицо, которое тот упорно отворачивал.

— Я… я не хочу это повторять, мама!

— Я настаиваю, Егор. Мне надо знать.

— Он сказал… сказал, что легко быть первым на курсе, когда твой отец — главный попечитель школы! — выпалил Егор, с ненавистью глядя на Ярцева, и снова отвернулся.

Рокотов закашлялся и несколько раз гулко ударил себя кулаком по грудине. Мэри слегка опешила.

— Позволь, что за глупости? — рассудительно начала она. — Попечительский совет возглавляет его императорское высочество, твой отец никогда… ах, вот оно что! Понятно.

Мэри встала, в мертвой тишине сделала несколько кругов по кабинету Рокотова и снова присела перед сыном.

— Послушай меня, Егор. Посмотри на меня. Посмотри. Пожалуйста. Это — неправда, слышишь?

— Я знаю, что это неправда.

— Вот как? Откуда, если не секрет?

— Мы говорили об этом с папой. Когда я поступил, он показал мне результаты анализа ДНК-грамм. Мои, Борьки и Альки. И сказал, что твоя работа многих злит и что обязательно найдется малолетний идиот… — уничтожающий взгляд в сторону скукожившегося Ярцева заставил того усохнуть еще больше.

— …который повторит слова великовозрастных идиотов, — закончила за него мать, поднимаясь на ноги.

— Правильно! — улыбнулся Егор и снова скривился: теперь губа лопнула еще в двух местах. — Так он и сказал. Откуда ты знаешь?

Мэри снисходительно усмехнулась и не удержалась — потрепала сына по жестким, явно унаследованным от прадеда волосам.

— Я прожила с твоим отцом одиннадцать лет. А знакома была и того дольше. Мне ли не знать, что и в каких выражениях он мог сказать по тому или иному поводу! Господин Рокотов! — повернулась она к офицеру-воспитателю.

— К вашим услугам, — коротко дернул тот головой.

— По-моему, все ясно. Решать, что делать дальше, разумеется, вам и только вам. Однако, как показывает мой опыт, за такое надо бить морду. Я бы обязательно набила. Сразу и как следует. Чтобы впредь было неповадно.

— Госпожа Корсакова! — взвилась мать Ярцева. — Вы что же, одобряете…

— Одобряю, — отрезала Мэри, мельком покосившись на расфуфыренную матрону, рядом с которой выглядела в своей повседневной форме почти нищенкой. — Помолчите пока, сударыня, до вас очередь еще дойдет. Не надейтесь, я о вас не забыла и не забуду. Теперь ты, Егор. Я считаю, что ты молодец. Вступиться за честь семьи — право мужчины и его обязанность. Повторяю, с моей точки зрения ты поступил правильно. Но есть еще такое понятие, как «дисциплина». Поэтому хватит дуэлей. Повторяю, на сегодня — хватит дуэлей!

Капитан Рокотов безуспешно пытался выдать взрыв хохота за кашель. Егор ухмылялся, не обращая внимания на кровоточащие губы. Госпожа Ярцева окаменела, а вот на лице ее сына, как с удовольствием заметила Мэри, появилось выражение глубокой задумчивости. Чем оно было вызвано — сентенцией о чести семьи или уточнением срока моратория на дуэли — не так уж и важно. Главное, думать он все-таки умеет. Уже хорошо.

— Валерий Витальевич, я вам еще нужна?

— Нет-нет, Мария Александровна, я выяснил все, что хотел. Спасибо, что нашли время и помогли мне разобраться. Вы, двое! — Рокотов грозно поглядел сначала на одного провинившегося кадета, потом на другого. — Марш на гауптвахту. Доложитесь дежурному. Сроки пребывания я уточню позднее.

Когда мальчики в сопровождении дневального ушли, Мэри выразительно посмотрела сначала на офицера-воспитателя, потом на свою противницу, которая все еще порывалась что-то сказать. Впрочем, порывалась довольно вяло.