Игра королев - [14]

Он пожал плечами и облокотился на каминную полку.

— Как знать? Может, мне нравится быть самым диким и опасным зверем в королевстве.

Ее волосы рассыпались по плечам, плащ сполз, но она ни на что не обращала внимания. Задетая его тоном, Маргарет воскликнула:

— Ты обвиняешь меня! Ты обвиняешь меня в том, что произошло с тобой!

— Обвиняю — в чем? Из двух зол мне удалось избежать обоих, даже дочери графа Эксетера…

Она сжала руки:

— Мы должны были послать тебя во Францию ради твоей же безопасности. Вспомни-ка хорошенько: твои друзья хотели прикончить тебя. Мы были вынуждены удалить тебя из Лондона. Я и не знала, что тебя увезли. Это король…

— …отправил меня на поправку в английскую крепость Кале, где по изумительно несчастной случайности я попал в руки французов. Но ничего этого не случилось бы, если бы не одно крайне несвоевременное послание.

Маргарет прикусила губу:

— Я слышала. Один шотландец нашел то, что наш человек забыл по ошибке. После того, как монастырь был взорван.

Синие глаза Лаймонда неотрывно смотрели на нее.

— Забыл по ошибке?

— Ну да! Командир отряда, разрушившего монастырь, взял письмо, чтобы следовать твоим указаниям, но был убит, а письмо лежало рядом с его телом… Что еще могло случиться? А ты что подумал? Клянусь тебе, с нашей стороны никакой двойной игры не было.

— Вы так же можете поклясться и за своего дядю?

— Короля? — Маргарет была поражена. — Но он не мог. Он способен был прибегнуть к насилию, но не…

— Что же вы замолчали? — язвительно усмехнулся Лаймонд. — К чему он был не способен прибегнуть? Король Генрих Английский обладал всеми добродетелями и всеми пороками и, дабы уравновесить то и другое, делал козлов отпущения из половины своих придворных. Если бы ему нужно было лишить меня доброго имени, он не остановился бы ни перед чем.

Лаймонд прервался: повинуясь внезапному порыву, Маргарет положила руки ему на плечи, сминая плотный шелк.

— Как мы можем узнать теперь, столько времени спустя, что тогда произошло? Не стоит нести на себе бремя юношеских трагедий через всю жизнь и оставаться смертельными врагами.

Лаймонд поднял свои светлые брови:

— Увы, моя милая девочка, но пять таких веселеньких лет основательно потрепали бы даже лорда Леннокса.

— Твое ожесточение — это что-то новое.

— Вовсе нет. Врожденное качество самонадеянного выскочки. Еще какие-нибудь отвратительные перемены?

Продолжая смотреть ему прямо в глаза, она дотронулась до его кистей и повернула их ладонями вверх. Лаймонд не отнял рук. Наконец Маргарет взглянула вниз.

Скотт услышал сдавленный крик и увидел, как Маргарет прижала к своей груди эти раскрытые ладони.

— Галеры? Галеры, Фрэнсис? Твои прекрасные руки!

— А моя прекрасная спина! — саркастически добавил Лаймонд.

Маргарет выпустила его руки и отвернулась.

— Ты конечно же прав. Что бы ты ни собирался предпринять, ты имеешь на это полное право. Мы позволили французам тебя захватить — мы предали тебя, даже если и ненамеренно…

— А если намеренно? — вкрадчиво переспросил Лаймонд.

Повернувшись, Маргарет взглянула ему в лицо.

— Тогда виновен король, а я его племянница. Можешь мстить мне.

Очень осторожно Лаймонд подошел вплотную к Маргарет Дуглас — впервые за все время разговора по своей доброй воле. Неспешно, двумя пальцами он расстегнул пряжку ее голубого плаща, и тот упал на пол. Маргарет осталась стоять в ослепительно белом платье.

— А что Мэтью? Он очень внимательный супруг?

Ее глаза были широко открыты.

— Что Мэтью? Еще один шаг к престолу двух, а то и трех королевств.

— И это все?

— Да. Это все.

Она была белее снега. Скотт видел, как Лаймонд, нежно глядя на нее, деликатно помедлил, прежде чем прикоснуться. Затем он дотронулся до нее, и женщина закрыла глаза. Она замерла в ожидании безумного, страстного поцелуя, над которым не властно ни время, ни разум, ни даже чувства. Отблеск пламени позолотил склоненную голову Лаймонда, заиграл на его шелковой рубашке, и глазам Скотта предстало чудесное зрелище: две фигуры, как бы отлитые из золота и серебра, слились в одну.

Затем Лаймонд поднял голову и, взяв Маргарет за руку, отвел ее к длинной деревянной скамье около камина. Он сел, а женщина опустилась на пол у его ног.

— Поедем, — сдавленно прошептала она. — Поедем со мной. Служи нам, как прежде. Лорд-протектор вернет тебе все утраченное — поместье, деньги, — даст больше, чем ты когда-либо получишь здесь. Скитальческая жизнь изгнанника для такого человека, как ты, — это медленная смерть… Поедем со мной!

Лаймонд ласково погладил ее по щеке:

— Уехать — на полпути к победе? Я ведь наследник Мидкалтера, Маргарет. Если я выиграю, мой дом будет куда более впечатляющим, чем все, что может предложить лорд-протектор.

— Более впечатляющим, чем Темпл-Ньюсам?

Их взгляды скрестились, как два клинка.

Красивая рука, покрытая мозолями и шрамами, подстрелившая попугая и причастная к поджогу дома матери, лениво перебирала густые, прекрасные волосы Маргарет.

— Ты хочешь увезти меня к себе домой? — удивленно промолвил Лаймонд. — Но даже Леннокс…

— Не посмеет противоречить лорду-протектору. Если ты делом докажешь свою ценность для Сомерсета… а ты это можешь, Фрэнсис! С твоим-то умом, воображением, талантом полководца…