Игра Эндера - [70]

Теперь у Эндера не оставалось никаких сомнений. Он не получит помощи ни от кого. С чем бы он ни столкнулся, теперь или в будущем, никто его не защитит. Питер ублюдок, но Питер прав, как всегда, прав: только сила, только возможность причинять боль имеют значение. Только власть убийцы. Ибо тот, кто не может убивать, становится добычей тех, кто может. И нет ему ни спасения, ни помощи.

Динк привел Эндера в его комнату, уложил на кровать.

– Что-нибудь болит?

Эндер покачал головой.

– Ты сделал его. Когда он схватил тебя, я думал, что ты пропал. Но ты таки сделал его. Если б он продолжал трепыхаться, ты бы его убил, пожалуй.

– Он хотел прикончить меня.

– Я знаю. Я знаю его. Он умеет ненавидеть сильнее всех нас, этот Бонзо Мадрид. Вернее, умел. Если они не вышибут его на лед и не отправят домой за эту историю, он больше не посмеет попадаться тебе на глаза. Да и вообще. Он выше тебя сантиметров на десять, а выглядел сегодня, как больная корова, жующая собственное дерьмо.

А перед глазами стояло лицо Бонзо, каким оно было, когда Эндер ударил в пах. Пустые мертвые глаза. Он уже кончился тогда. Потерял сознание. Глаза были открыты, но Бонзо уже не думал, не двигался, только этот глупый пустой взгляд. «Такой был у Стилсона, когда я с ним покончил».

– Они, конечно, вышибут его на лед, – продолжал Динк. – Все знают, что это он начал драку. Я видел, как он встал и вышел из командирской столовой. Только секунды через три сообразил, что ты не приходил на обед, и еще минуту выяснял, куда ты делся. Я же предупреждал: не гуляй в одиночку.

– Прости.

– Они просто обязаны его выставить. Он давно нарывался на неприятности. Носился со своей вонючей честью.

И тут, к удивлению Динка, Эндер заплакал. Лежа на спине, он, все еще мокрый от воды и пота, давился рыданиями. Слезы текли из-под закрытых век, но оставались незаметными на влажном лице.

– Что с тобой?

– Я не хотел причинять ему боль! – крикнул Эндер. – Почему он не оставил меня в покое?

Он услышал, как почти беззвучно открылась, а потом закрылась дверь, и сразу понял, что это очередной приказ о сражении. Открыл глаза, ожидая встретить мрак раннего утра – наверное, еще нет шести. Но было светло. Он лежал на койке голый, а когда пошевелился, понял, что простыня мокрая. Глаза припухли и болели. Часы компьютера показывали восемнадцать двадцать. Тот же самый день. «Мы сегодня уже сражались. Я сражался дважды. Эти ублюдки прекрасно знают, через что я прошел, и все-таки…»

«Вильям Би, армия Грифонов; Тало Момо, армия Тигров. 19:00.»

Он сидел на краю койки. Бумажка дрожала в его руке. «Я не могу», – сказал он беззвучно. А потом повторил вслух:

– Не могу!

Он встал, шатаясь, и начал искать боевой костюм. Потом вспомнил, что оставил его в стиральной машине, в душевой. Наверное, костюм все еще там.

Сжимая в руке бумажку с приказом, он выбрался из комнаты. Ужин скоро должен был закончиться, по коридорам шли несколько человек, но никто не заговорил с ним. Может быть, им мешал страх: в школе уже знали, что случилось в полдень в душевой. Или же останавливало выражение его лица, ужасное, пугающее. Почти вся его армия собралась в спальне.

– Привет, Эндер. Ну что, будем мы заниматься вечером или нет?

Эндер протянул Горячему Супчику приказ.

– Сукины дети, – процедил тот. – Две сразу?

– Две армии? – прокричал Безумный Том.

– Да они же будут спотыкаться друг о друга, – хладнокровно заметил Боб.

– Мне нужно привести себя в порядок, – сказал Эндер. – Соберите всех, будьте готовы. Я встречу вас у ворот.

Он вышел из спальни. За спиной немедленно поднялся шум. Он мог уловить обрывки разговоров. Слышал, как Безумный Том орал:

– Две сраных армии! Мы их уделаем!

В душевой было пусто. И чисто. Ни крови, ни воды. Все прошло, словно ничего и не было.

Эндер встал под душ, намылился и дал поту этого дня стечь на пол и в систему водоочистки. Все прошло. «Все прошло через фильтры, и утром за завтраком все мы будем пить кровь Бонзо. Жизнь уйдет, но кровь останется той же, его кровь, мой пот, их глупость или жестокость – или что там заставило допустить это».

Он вытерся, надел костюм и отправился в боевую комнату. Армия ждала в коридоре перед закрытой дверью. Солдаты молча смотрели, как он прошел через ряды и остановился перед серой стеной силового поля. Конечно, они уже знали про драку в душевой, мысли об этом, да еще накопившаяся с утра усталость, сковывали их движения. А сознание того, что придется сражаться с двумя армиями сразу, внушало неуверенность.

«Все, что угодно, – подумал Эндер, – лишь бы разбить меня. Любой подлый трюк, нарушение правил – все годится, лишь бы я проиграл. Меня тошнит от этой игры. Никакая игра не стоит той розовой от крови Бонзо водички в душевой. Выталкивайте меня на лед, пошлите домой. Я не могу. Я не хочу больше играть в ваши игры».

Дверь исчезла. В трех метрах за ней в сетке боевой комнаты висели четыре звезды, напрочь загораживая обзор армии Драконов.

«Мало им двух армий. Они еще хотят заставить меня командовать боем вслепую».

– Боб, – окликнул Эндер. – Возьми своих ребят и разведай, что по ту сторону звезд.

Боб размотал веревку с пояса, обвязал один конец вокруг талии, второй протянул парню из своего отряда и легко шагнул в ворота. Спецкоманда нырнула за ним. Этот прием отрабатывался много раз, так что не прошло и минуты, как солдаты висели на одной из звезд, крепко держась за свой конец веревки. Боб хорошо оттолкнулся и полетел параллельно стене, в углу он еще раз ударился ногами о стену и ринулся на врага. На стене вспыхнуло несколько световых пятен – противники открыли огонь. Веревка натянулась, зацепилась за край звезды, дернула Боба в сторону, изменяя траекторию его полета, делая неуязвимым. Он облетел звездное скопление и приземлился на руки своих ребят. Повернувшись к двери, Боб пошевелил руками и ногами, чтобы те, кто стоит в коридоре, поняли: врагу не удалось подстрелить его.