Игра чувств - [25]

— Очень распространенная женская ошибка: делать глубокие выводы из мелочей. Вы слишком легко мне доверились. Разве это вам не доказательство? Добрый и хороший мужчина не оказался бы с вами здесь и не говорил бы таких вещей.

Чарльз услышал, как Клиона вскрикнула от боли, но это ничуть не подействовало на него: он уже взял себя в руки.

— Вы очень милая, но наивная девушка. Я воспользовался вами, но с этим покончено. Кто-то должен был вас предупредить. У меня сомнительная репутация в том, что касается женщин.

— Так об этом?..

Клиона быстро закрыла свой рот ладонью, не позволяя вырваться остальным словам.

— Что? — спросил граф, глядя на нее, и опять проникся нежностью и всем сердцем пожелал заключить ее в объятия, излечить поцелуями ее боль. — Что вы собирались сказать?

— Ничего… ничего, просто… просто я… неправильно поняла.

Чарльз услышал слезы в ее голосе и возненавидел себя с такой силой, что почти ощутил отвратительный вкус этого чувства. Он понимал, что причинил Клионе непереносимую боль, но другого способа спасти ее от себя не видел. Как мог он сказать правду? Как мог сказать: «Мне нужна богатая наследница, кто-то, у кого гораздо больше денег, чем у вас когда-нибудь может быть. Поэтому я убью чувства, возникшие между нами, чтобы они не ослабляли моей решимости».

Невозможно.

И точно так же невозможно добавить: «Если я должен разбить вам сердце, то лишь для того, чтобы уберечь вас от худшего во мне. Мое собственное сердце уже разрывается при мысли, что надо отвернуться от прекраснейшего дара, который когда-либо преподносила мне жизнь».

Граф снова взял себя в руки и заговорил с девушкой официальным тоном.

— Леди Клиона, я вынужден просить у вас прошения. Непозволительно, чтобы мужчина вел себя так по отношению к леди, которая является гостьей в его доме. Я забыл о правилах приличия, которые должно с вами соблюдать. Могу лишь уверить вас, что подобное никогда больше не повторится.

— Прекратите! — дико вскричала Клиона. — Прекратите, прекратите! Не говорите со мной этим ужасным, мертвым тоном, как будто между нами ничего не было…

— Но между нами не может ничего быть ввиду причин, которых я не могу вам объяснить. Дурно, очень дурно с моей стороны было… — Он вздрогнул и смолк.

В наступившей тишине Чарльз почувствовал, с каким напряжением Клиона ждет, чтобы он продолжил, вопреки всему надеясь, что последние слова как-то утешат ее.

— Это было очень дурно с моей стороны, — с тяжелым сердцем произнес он.

Клиона подняла голову. Она была девушкой с сильной волей.

— В таком случае, милорд, я удивлена, что вы совершили поступок, который считали дурным, — с вызовом сказала она.

— Вы имеете полное право гневаться на меня. Единственное объяснение, которое я могу предложить, заключается в том, что я… минутная слабость…

— Но теперь вам удалось совладать с ней? — резко спросила она.

— Да, я не имел права…

Чарльз отказался от дальнейших попыток подобрать слова и нехотя встретился взглядом с Клионой. Ее глаза были наполнены гневом, горечью, презрением, и граф попытался убедить себя, что так даже лучше.

— Пожалуйста, простите меня, — сказал он наконец. — И окажите любезность, забудьте о случившемся.

— С радостью забуду, — твердым голосом сказала она. — Я попытаюсь забыть все о сегодняшнем вечере. Я забуду, что вообще видела вас.

Однако Клиона не в силах была вытеснить боль гневом. В следующую секунду она уронила голову в ладони и всхлипнула.

Искушение заключить ее в объятия стало для Чарльза невыносимым. Еще минута, и он не выдержит.

— Думаю, вам нора уходить, — произнес он ровным голосом. — Я последую за вами позднее. Будем надеяться, что нас никто не видел.

Клиона опустила руки, и Чарльз увидел слезы, блеснувшие в ее глазах, и почувствовал дрожь, пробежавшую по хрупкому телу. В следующий миг она бежала прочь от него, словно раненая газель. А он смотрел ей вслед, чувствуя, что жизнь для него кончена.

— Прости меня, — прошептал он. — Милая моя, попытайся меня простить.

* * *

Клиона не добежала нескольких ярдов до ступенек, ведущих к лужайке под окнами музыкальной комнаты. Она резко остановилась, осознав, какое внимание к себе привлечет, ворвавшись в эти стеклянные двери.

Она прислонилась к стене, изнемогая от страдания, пытаясь сдержать слезы, ручьями льющиеся по щекам. В течение нескольких блаженных минут ее окружала и благословляла любовь! Она знала, что общество сочло бы, что она вела себя непристойно, убежав с ним вдвоем, целуясь с ним после такого короткого знакомства, забыв о девичьей скромности ради удовольствия находиться в его объятиях.

Но сердце инстинктивно доверялось ему. Оно шептало, что его чувства к ней искренни и она может без страха вложить свою руку в его и отдать ему свое сердце. Он заключил ее в объятия. Она ощутила его страсть, а также свою, рвущуюся навстречу его чувствам. Более того, она чувствовала его болезненную потребность в ней и готовность уступить этой потребности.

Но потом ее доверие жестоко швырнули ей в лицо. В следующий миг он уже насмехался над ее чувствами.

«У меня сомнительная репутация в том, что касается женщин».

Его собственные слова. И как можно сомневаться в них, если они получены из такого источника?