Игра - [4]

— Итак, — произнес он, — Что мы имеем в этой партии? С одной стороны — всесильный Игрок с миньонами, друзьями, слугами и прочими прихвостнями. Против него выступает полумертвая девица неизвестного происхождения — темная лошадка. Наша ставка — рудник покойного папаши. На кого ставить будем, братец? Христен пожал плечами с видом оскорбленного принца и не удостоил его ответом.

— Казалось бы, все очевидно — ставить надо на сильнейшего. Само собой, в нашем случае это Игрок, — продолжал Эрихс, — Но на Игрока и так ставят все трезво мыслящие личности. Каковых, как известно, большинство. Стало быть, риск не оправдан — слишком уж мал будет выигрыш даже при удачном стечении обстоятельств.

Спрыгнув со стола, он подошел к Ив и присел перед ней на корточки.

— Я голосую за темную лошадку. Ты только посмотри на нее! Не может людинка с такими глазищами позволить просто так себя растерзать.

— Ага, — соизволил разлепить губы Христен, — сделают из нее какую-нибудь лапочку-дюймовочку или крошечку-хаврошечку. И что тогда?

— Риск есть, — не мог не согласиться Эрихс, — я бы даже сказал, что риск огромен. Но подумай о возможной награде…

— Я и так только о ней и думаю.

— Ведь может эта особа оказаться очень везучей? В колоде много сильных карт.

— Да уж. Вляпаться в Игру — это само по себе редкое везение. Не хотел бы я, чтобы мне так повезло.

Эрихс поежился.

— К счастью, нам это не грозит. Христен, маг ты или нет, в конце-концов?! Пощупай ее как-нибудь. Нам надо знать наверняка.

Христен покорно сполз со стола и приблизился. От него вкусно пахло свежевыпеченной сдобой и малиновым вареньем. С кряхтением откинув плед, он осторожно коснулся стопы Ив и надолго задумался. Потом его быстрые мягкие пальцы пробежались по ее голени вверх и, остановившись на колене, принялись описывать какие-то замысловатые круги. Этого Ив вынести не могла.

— Щекотно же! — взвизгнула она и вскочила на ноги.

Незваные гости тоже вскочили и с ужасом уставились на нее. Первым опомнился Эрихс. С утробным рыком он кинулся к брату, явно имея намерения его задушить.

— Осел! Я не просил тебя хватать девицу за коленки!

— Ты же сам сказал — пощупай, — заныл Христен, проворно отбегая на безопасное расстояние.

— Есть же разница — магически дотронуться или распускать лапы!

— А я не умею магически! Прекрати ко мне придираться!

— Придираться? Ты же утвержал, что она ничего не видит? Ничего не чувствует? — кипел Эрихс, — Неуч! Твой Гульден, видать, сильно в тебе ошибался.

— Не-е-ет. Неправда.

Ив изумленно переводила взгляд с одного на другого. — Э… Позволено ли мне будет узнать, — попыталась она вклиниться в перепалку.

Но ее никто не слушал.

— Нет? Тогда, наверное, он сам такой же остолоп, как ты. Все колдуны — остолопы. Подумать только, сколько матушка золота свела на твое обучение!

— Уууу…, — тянул Христен, размазывая слезы по бородатой физиономии.

— Перестань хныкать, бестолочь. Надо немедленно отсюда делать ноги.

Всхлипывания становились все громче.

— Это тебе надо делать ноги. А у меня тут еще некоторые обязанности…

— Ах, и правда, я забыл! Ну что ж, тогда изволь меня отсюда убрать, — ощерился Эрихс.

— Вот сам и убирайся, раз ты такой умный, — Христен полез в карман за платком и громогласно высморкался, — Мне и тут хорошо.

Эрихс пошел красными пятнами, запыхтел и бросился в атаку. Его брат с писком устремился было вон из комнаты, но на пороге его перехватила Ив. Он неловко пнул ее ногой, но силы были слишком неравны.

— Спокойно. Никто никуда не идет, — давно заученным приемом Ив завела руку Христена в сторону и вверх. Тот взвыл и высвободиться уже не пытался.

Неторопливо подошедший Эрихс смерил пленника сладким взглядом.

— Что, зайчик, тебе до сих пор хорошо?

— Я бы не советовала вам, милейший, устраивать мне всякие каверзы. Ибо одно легкое движение — и ваш братец будет валяться на этом коврике со сломанной рукой, — предупреждающе заметила Ив.

— Ну что вы! Я не в силах замышлять недоброе против столь очаровательной юной дамы.

Ив невольно покосилась на свои дырявые тапочки.

— Если бы вы могли еще больше прищемить этого глупого тетерева — я бы был вам только глубоко признателен, — продолжал Эрихс.

— Так не по правилам, так не по правилам! — заголосил тетерев, — Я подам жалобу в самые высокие инстанции!

— А вступать в сговор по поводу ставок — это по правилам? — парировал Эрихс.

Ив заскрипела зубами.

— Так. Мне кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?

— Да ничего такого особенного не происходит…

— Ничего особенного?! Ко мне в квартиру, под покровом непонятно откуда взявшегося тумана, проникают два посторонних типа весьма неординарной наружности. Сперва заводят беседы о телесных наказаниях, потом оценивают меня, как лошадь на ярмарке и наглым образом устраивают отвратительную скандальную сцену! Все время бубнят о каких-то играх…

— Не о каких-то играх, а об Игре, — назидательно вставил Христен.

— Перебивают на каждом слове!

Эрихс задумчиво гладил свой живот, строго глядя на брата.

— Объясняй давай. Колдунок.

— Пускай отпустит сперва. Больно же!

— Все правильно, так и задумано, — утешила его Ив, — расскажете, в чем дело — отпущу.