Игорь Стрелков - ужас бандеровской хунты. Оборона Донбасса - [65]

В нескольких шагах дагестанский милиционер и рослый, с седыми висками вэвэшный генерал допрашивают одного из только что привезенных пленных. Потом его ведут под маскировочную сеть, и он надолго приникает к окулярам военной оптики, показывает рукой на лежащие внизу дома, что-то объясняет — наводит нашу артиллерию на расположение своих недавних соратников. По указанным боевиком целям тут же начинают бить стоящие слева 152-мм САУ «Акация» и расположенные справа от КП танки 242-го полка Минобороны.

«Сдал всех своих, — рассказывает один из штабных офицеров. — Показал, где у них раненые, где женщины. Самих боевиков не больше семидесяти человек осталось, и те бы уже сдались, но Хачилаев и Хайрулла за любые поползновения такого рода нещадно расстреливают».

Мы представляемся генералу О. (фамилию не называю, так как генерал опасался, что жена узнает, в какую командировку он угодил), и тот указывает места основных боев и расположение штурмующих ваххабитский анклав отрядов спецназа МВД. Вопрос о наших потерях заставляет его нахмуриться. «Потери немалые, — отвечает он. — Видите, чем стреляют, — и вынимает из просторного кармана бушлата здоровенный патрон для крупнокалиберной винтовки. — Вчера солдата из 22-й бригады таким сквозь толстенную кирпичную стену убили».

Однако в целом настроение у тех, кто находится на КП, приподнятое. После двух недель тяжелейших боев наступательные действия отрядов спецназа развиваются довольно успешно, а сопротивление боевиков резко ослабло. Все как один говорят о «переломе» ситуации. О том, что победа близка.

Конечно, дагестанские ваххабиты надеялись, что федеральные руководители и командиры будут вести себя так же, как в свое время в Чечне. Они рассчитывали, что их долгое и яростное сопротивление, а также серьезные потери федеральных войск заставят русских пойти на переговоры. И уж тогда у московских чиновников-миротворцев можно будет выторговать любые уступки, да еще и многомиллионную «компенсацию» получить. Командиры ваххабитов не думали, что российские генералы, презрев «соображения гуманности», станут спокойно и открыто применять по населенным пунктам авиацию и артиллерию. Применять столько, сколько надо, чтобы по максимуму сберечь жизни русских солдат. Они крупно просчитались.

К сумеркам на КП появляется дочерна загорелый человек, в котором узнаем старинного, еще по Чечне, знакомого — командира одного из отрядов спецназа. Он озабочен — сегодня у него в отряде двое раненых, которых надо срочно доставить в Махачкалу.

Ночь на КП

Между десятью и одиннадцатью часами вечера вдруг стали часто бить самоходки. Под маскировочной сетью КП в тесноте сгрудились штабные офицеры. На дальней высоте — там, где самый центр аула Чабанмахи, ведет тяжелый бой 17-й отряд спецназа внутренних войск и дагестанский ОМОН. В темноте вспыхивают трассера и разрывы. Изредка почти безлесные горные хребты озаряются бледным светом мощных осветительных ракет.

Оказывается, боевики, прижимая наших огнем из пулеметов и снайперских винтовок, подошли к позициям на расстояние броска ручной гранаты. Некоторые даже прыгали с криком «Аллах акбар!» в окопы и подрывали себя вместе с солдатами.

КП помогает своим артиллерийским огнем. «Утёс» (это позывные командующего) требует вертолетов для вывоза раненых, ищет затерявшихся куда-то врачей. Бой стихает минут через сорок, но орудия федеральной артиллерии «работают» еще несколько часов. Наши войска в Чабанмахи были вынуждены оставить занятую днем высоту.

Как выяснилось позже, в ту ночь отряд ваххабитов численностью в 60–70 человек сумел прорваться сквозь позиции федеральных войск и уйти через никем не блокированную гору Чабан в густую «зеленку» на ее обратном склоне.

Несколькими днями позже случай свёл нас с бойцом 17-го отряда спецназа ВВ, всё ещё остро переживавшим минувший бой, в котором он принимал непосредственное участие. Найдя в нас благодарных слушателей, боец рассказывал торопливо и горячо, как бы опасаясь, что мы неожиданно исчезнем, так и не выслушав его повести о подвигах павших товарищей.

17-й отряд 11 сентября штурмовал и захватил часть Чабанмахи, забравшись в самую верхнюю часть села и немного не дойдя до сердца вражеской обороны, центральной мечети. Но ночью ваххабиты предприняли отчаянную контратаку, видимо, намериваясь прикрыть отход основной группы в горы или рассчитывая, в случае крупного успеха, прорваться вниз. Среди окопов и разрушенных строений, в густом кустарнике, покрывающем крутые склоны, разгорелся упорный бой. Противники стреляли друг в друга почти в упор. Но бешеная атака моджахедов увенчалась лишь частичным успехом. Бойцы 17-го отряда были отброшены с гребня, однако, совсем недалеко. Потери спецназовцев в этой схватке составили 6 убитых и около 20 раненых. Больше всего пострадал разведвзвод, оказавшийся на самом острие вражеской атаки. Потери атакующих были больше в 3–4 раза. Только убитых боевиков насчитали не меньше двух десятков. Значительная часть из них пала от руки ефрейтора Руслана Чесникова, до последнего прикрывавшего отход товарищей. Окружённый почти со всех сторон, Руслан отстреливался до тех пор, пока боевик-смертник с гранатами в руках не кинулся на него с откоса. Другой боец — ефрейтор Игорь Клевцов — с разорванным осколками лёгким отказался покинуть позиции, сражался до конца и пал от пули снайпера уже при отходе. Обоим оставались считанные дни до демобилизации… Когда заполняли наградные листы, павших сочли достойными лишь медалей «За отвагу» (посмертно).