Игорь Грабарь - [9]

Шрифт
Интервал
Там же.]. Недовольный картиной, Грабарь дал себе слово написать еще множество натюрмортов, «чтобы выправить кривую этой натюрмортной эволюции»[>3 Там же, с. 211.].

Дельфиниум. 1908

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Цветы и фрукты на рояле. 1904

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Как видим, художник был аналитичен и строг по отношению к своим импрессионистическим поискам, он был увлечен не самим методом, а все более точными подходами к натуре.

«Чайные» натюрморты после Константина Коровина на рубеже веков стали популярны среди московских живописцев. Грабарь внес в этот жанр много изысканных решений - и колористических, и композиционных. Послеобеденный чай и Утренний чай, большая картина, находящаяся в Национальной галерее в Риме (обе - 1904), стали первыми в ряду подобных работ. Картина За самоваром (1905) была написана в тот час, когда дневной свет переходит в голубые сумерки. Это предвечернее освещение дало особую жизнь живописным эффектам - тлеющему огоньку самовара, блеску его металлической поверхности, игре голубых рефлексов в хрустальном стекле. Да и девушка, сидящая с чашкой у самовара, включена в эту живописную стихию - последний луч света позолотил ее волосы и щеку. Здесь мы впервые видим будущую жену художника и героиню многих его портретов, старшую дочь художника Михаила Микешина Валю.

Неприбранный стол. 1907

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Соединение «цветочного» и «чайного» натюрмортов со всеми их фактурными, цветовыми и световыми особенностями произошло в картине Хризантемы (1905). «Я давно уже подбирался к хризантемам, и хорошие экземпляры этого цветка ускорили появление картины», - писал Грабарь[1 И.Э. Грабарь. Моя жизнь, с. 212.]. Действительно, на полотне изображены роскошные золотые цветы, специально выбранные у известного московского торговца Ноева.

В картине царит свет, по-разному воплощенный в каждом предмете, - в хрустале, от которого остались только грани, в мощно отражающих свет фарфоровых тарелках, в трепещущих в световом потоке лепестках цветов и в почти растворившейся в рефлексах скатерти, на которой разыгрывается весь этот праздник. За эту картину Грабарь получил от коллекционера Владимира Гиршмана такую сумму, какой еще не получал за свои произведения.


Рябинка. Этюд. 1915

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Осень. Рябина и березы. 1924

Нижегородский художественный музей


Декоративные поиски, которые Грабарь вел в пейзаже, продолжались и в натюрмортах - стремление к общему цветовому тону, к выражению красочной природы изображаемого мотива. Так, более декоративным выглядит Неприбранный стол (1907) с более «плотной» характеристикой предметов, с их контрастными фактурами и окрасками, с декоративным фоном.

Но «от дивизионизма не легко было отойти», признавался художник. Его по-прежнему сильно привлекали мотивы, самой своей формой требовавшие применения раздельных мазков и разложения цвета - флоксы в утренней росе, цветы дельфиниума, изображение захода солнца, расплескивающего свет по всей многообразной фактуре видимого мира. Это был, по словам Грабаря, «махровый дивизионизм в самой натуре».

Он попытался изменить построение натюрмортов, отказаться от излюбленных мотивов. Теперь он писал натюрморты с фруктами, глядя на них сверху вниз, исключив из композиции пространство. В натюрморте На голубом узоре (1907) Игорь Грабарь достиг откровенной декоративности построения: фон - узорная скатерть — создает предельно плоскостную основу для блюда с яблоками, которое словно повисает на холсте. Влияние Сезанна сказалось в этих поисках, которые Грабарь считал очень важными для себя. Таким образом через натюрморты прошло испытание всех его художественных приемов от иллюзорности через импрессионистические эффекты к декоративной плоскостности и обобщенности.

Грабарь полагал, что это путь «к каким-то иным берегам, более заманчивым, чем все, к которым причаливал до тех пор мой живописный корабль, если бы я мог сбросить с себя архивы, истории, исследования, весь организационный дурман, забивавший голову и отводивший от живописи. Но что-нибудь одно: либо искусство, либо наука об искусстве...»[>1 И.Э. Грабарь. Моя жизнь, с. 220.]

Грабарь начинал ощущать, что его научная и литературная работа препятствуют занятиям живописью.

Особенно это обстоятельство проявилось начиная с 1907-1908 годов, когда Грабарь много времени отдавал работе в архивах для журнала Старые годы. За этим последовала работа над Историей русского искусства для издательства Иосифа Кнебеля.

Последней крупной экспозицией живописных работ Грабаря стала выставка Союза русских художников 1908-1909 годов: здесь были показаны Неприбранный стол, Иней, Дельфиниум, Сказка инея и восходящего солнца, Березовая роща и другие картины. После этого Грабарь вышел из Союза в связи с расколом, происшедшим в этом объединении. В это время его известность как художника была уже велика - в 1909 году в Италии вышла монография о нем, автором которой был известный искусствовед Витторио Пика.

Туркестанские яблоки. 1920

Пермская государственная художественная галерея

Продолжить чтение
Еще от автора Наталья Мамонтова
Аркадий Рылов

Жизнь Аркадия Александровича Рылова совпала с самой сложной эпохой русской истории и культуры - 1870-1930 годами. И несмотря на негромкую его славу, творчество этого художника представляет важную часть отечественной культуры первой трети XX века, одну из самых вдохновенных, поэтичных ее страниц. В картинах Рылова нетрудно увидеть черты сложного и противоречивого мира той художественной эпохи, в которой причудливо переплелись тенденции и влияния самого разного толка. Художник целиком принадлежал общему потоку русского искусства, он прочно вписан в него, поскольку был восприимчив ко всему новому, к самым широким поискам художественной правды.

Рекомендуем почитать
The Wes Anderson Collection. Беседы с Уэсом Андерсоном о его фильмах. От «Бутылочной ракеты» до «Королевства полной луны»

Мир такой большой, такой сложный, такой насыщенный чудесами и сюрпризами, что проходят годы, прежде чем большинство людей начинает замечать, что он еще и безнадежно сломан. Этот период познания мы называем «детством». Фильмы Уэса Андерсона, со своими декорациями, операторской работой, стоп-кадрами, картами и моделями, с готовностью и даже нетерпением уступают «миниатюрному» качеству миров, которые он создает. И все же эти миры охватывают континенты и десятилетия. «Бутылочная ракета», «Академия Рашмор», «Семейка Тененбаум», «Водная Жизнь», «Поезд на Дарджилинг», «Бесподобный мистер Фокс», «Королевство полной луны – в каждом из этих фильмов есть преступления, прелюбодеяния, жестокость, убийства, смерти родителей и детей, моменты искренней радости и трансцендентности.

Разговоры о кино

Огромное спасибо участникам и зрителям наших прямых эфиров на kinshiktv, из которых сложилась эта книга. И отдельное спасибо Татьяне Савченковой, которая бережно и внимательно расшифровала все эти эфиры. Увидимся в сценарной мастерской!

Стэн Ли. Создатель великой вселенной Marvel

Стэн Ли ‒ отец Человека-паука, Фантастической четвёрки, Железного человека, Людей Икс и многих других супергероев. Все они хорошо вам знакомы, но кто их создатель? Какой он и с какими злодеями сталкивался на пути к олимпу? Эта биография ‒ ключ к пониманию великолепного художника и самый пристальный взгляд на его жизнь. Шаг за шагом замечательный биограф Боб Батчелор раскрывает личность того, кто перевернул индустрию комиксов и кино. Многогранный маэстро Ли стал лицом и мозгом Marvel, а также одной из самых важных творческих икон в современной американской истории.

Амедео Модильяни

Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.

Пикассо

В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.

Брейгель, или Мастерская сновидений

Мало найдется в истории искусства личностей столь загадочных и неоднозначных, как герой этой книги Питер Брейгель Старший — фигура таинственная, зашифрованная, чуть ли не мистическая. Творчество великого нидерландского художника — предмет многолетних искусствоведческих дискуссий.Форма, придуманная К.А. Роке для данного исследования, позволяет совместить, что бывает достаточно редко, взгляд ученого и взгляд поэта, чувство и интеллект. Настоящая биография по сути своей — диалог двух достойных друг друга собеседников — художника далекой эпохи, говорящего посредством своих произведений, и современного художника, пытающегося его понять.