ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно? - [22]

Насколько можно судить из информации, которая приходит с территорий, на которых установилось правление ИГИЛ, жизнь для обычного гражданского населения в определенной мере выглядит вполне сносно. Естественно, что мировые СМИ обращают внимание в первую очередь, а зачастую и только на зверства и террор, которые процветают на этих территориях (к ним мы вернемся чуть позже), однако куда меньшее внимание обращается на повседневную жизнь.

Управление захваченными территориями ИГИЛ организует предельно технологично: немедленно назначается амир района, города, области, которым, как правило, становится идеологически верный исламист. Однако он, по сути, является тем же, кем и Абу-Бакр аль-Багдади – прикрытием для реальных управленцев, которые немедленно приступают к созданию структур управления территорией. Рядом с амиром неотлучно находится советник-баасист, который с одной стороны консультирует как правило безграмотного руководителя, с другой – направляет действия того в нужном русле, готовит решения, речи, в общем – по сути управляет марионеткой.

В случае необходимости советник может мгновенно превратиться в следователя и палача, так что особых иллюзий у подшефного его положение не вызывает. Кроме того, в ИГИЛ существует практика скорой ротации амиров – они постоянно перемещаются как по горизонтали, так и по вертикали, причем как вверх, так и вниз – вплоть до расстрельной ямы. Никаких иллюзий относительно бескорыстности управленцев на местах руководство ИГИЛ не испытывает, поэтому ротации – вполне рабочий инструмент контроля над возникновения коррупционных связей и цепочек.

Аппарат управления территориями выглядит с одной стороны вполне достаточным для контроля над ними, с другой – вполне компактным. Это очень быстро приносит свой эффект: одной из ключевых особенностей ИГИЛ называется крайне низкий уровень коррупции, что для Востока выглядит совершенно нетипичным.

Введенные нормы шариата касаются, в том числе, и экономической жизни. Вводится обязательный закят[8] для правоверных и джизья[9] для всех остальных – по сути, работающая налоговая система. ИГИЛ расположен на транзитных территориях, что обеспечивает весьма солидный доход, который организация получает, введя пошлины на все проезжающие торговые караваны и одиночные автомобили.

По некоторым данным, налоговое бремя на экономику подконтрольных ИГИЛ территорий существенно ниже, чем то, что было при прежних режимах. Правда, это касается в значительной мере тех экономических субъектов, которыми управляют местные жители-сунниты. Для всех иных условия весьма тяжелы, связано это в первую очередь с немалым размером джизьи. Кроме того, нередки случаи реквизиций, которые происходят согласно приказам амиров. Перед иноверцами на территории Исламского государства ставится выбор – либо переход в ислам, либо заключение так называемого договора «зимми», согласно которому за иноверцем остается право исповедовать свою веру, но при этом платить джизью, либо покинуть территорию. Уклонившихся от этого выбора ожидает смерть.[10]

Несмотря на то, что на подконтрольных территориях существует легальная производящая экономика (в конце концов, должны же люди что-то есть, пить, обуваться, строить, производить текущий ремонт и обслуживать машины и механизмы), все-таки пока основные статьи дохода Исламского государства – это доходы от нелегальной торговли и прочих отраслей криминальной набеговой экономики.

Разные исследователи называют свои цифры, но в целом они сходятся на том, что ежемесячный доход Исламского государства составляет от 80 до 100 миллионов долларов и даже выше. ИГИЛ торгует нефтью из захваченных в Сирии и Ираке месторождений. Естественно, что легальная продажа нефти в их условиях невозможна, но ее с успехом заменяет контрабанда, где контрагентами выступают коррумпированные курдские, турецкие, иракские чиновники и вездесущие местные контрабандисты. Ориентировочный доход от торговли нефтью – от 1 до 3 миллионов долларов в день. Нефть транспортируется автотранспортом.

Кстати говоря, обладая месторождениями нефти, ИГИЛ решил задачу снабжения топливом своей техники, что в условиях блокады его территории (условной, но, тем не менее, она существует) представляет серьезную проблему для боевой деятельности организации. ИГИЛ захватил нефтеперегонные заводы с мощностью, достаточной для производства необходимых объемов не только для своих группировок, но и на продажу населению. Под контролем ИГИЛ находятся не самые крупные нефтеперерабатывающие производства, и начиная с лета 2014 года они упорно ведут борьбу за город Байджи на севере Ирака, где расположен один из крупнейших НПЗ страны. Коалиция, воюющая с ИГИЛ, тоже прекрасно понимает ценность этого объекта, и город несколько раз переходил из рук в руки.

Тем не менее, и здесь выход был найден через строительство примитивных, но работающих «самоваров», известных по войне в Чечне. Качество топлива, получаемого в них, весьма невысоко, однако главную проблему – дефицит дизельного топлива и бензина они решают. Кроме того, дешевизна и простота обустройства подобного производства делает практически бессмысленной воздушную войну с топливной инфраструктурой ИГИЛ – в случае потери «самовара» его довольно легко создают на новом месте.