Ифигения в Тавриде - [4]

Как знать, не близится ль возврата час?

А я, ее путей не зная, дерзко

Себя свяжу, наперекор богине.

Молю о знаке — и тогда останусь.

Фоант

Знак уже в том, что ты покуда здесь.

Не измышляй же робких отговорок.

Напрасно прибегаешь к многословью,

В них краткое лишь различаю: нет.

Ифигения

Не для отвода глаз я говорила,

Все сердце я открыла пред тобой!

Иль сам не видишь ты, как это сердце

К отцу и к матери, к сестре и брату

Навстречу рвется в страхе и тоске?

О, если б радость наш дворец микенский,

Где грусть-тоска еще лепечет имя

Мое, как при рождении младенца,

Венками разукрасила нежданно!

Дай мне корабль, я возвращусь к любимым!

Дай мне, воскреснув, милых воскресить!

Фоант

Что ж, возвращайся! Сердцу подчинись!

Замкни свой слух для голоса рассудка

Холодного. Будь женщиной вполне!

Влеченьям уступи! Пускай играют

Они тобой, как утлым челноком!

О женщины, когда вас страсть пронзит,

Нет уз священных вас остановить

Обманщику по первому же знаку

Отдаться, бросив мужа и отца,

Но, коль в груди не разгорится пламя,

Напрасно будет праведно греметь

Увещеваний золотой язык.

Ифигения

Не забывай же, царь, о слове данном!

Иль так ты за доверье платишь? Все,

Казалось, ты услышать был готов.

Фоант

К нежданному я не был подготовлен —

И в том моя ошибка: знал же я,

Что с женщиной иду я говорить.

Ифигения

Не порицай наш бедный женский род,

Не как у вас блестящи, но чисты

И благородны женские доспехи.

Верь, в этом деле я тебя правей,

В чем счастие твое, я знаю лучше,

Ты ж, ничего не ведая о нас,

Считаешь: этот брак нас осчастливит —

И в добром рвенье, с доброю надеждой

Ждешь от меня покорности немой.

Но боги мне решимость даровали —

Спасибо им! — отвергнуть этот брак,

Не освященный их святою волей.

Фоант

Так сердце говорит твое, не бог!

Ифигения

Чрез наше сердце боги говорят.

Фоант

А разве я не вправе им внимать?

Ифигения

Их тихий голос страсти заглушают!

Фоант

Иль только жрицам внятен голос их?

Ифигения

Нас слушались цари спокон веков.

Фоант

Сан жрицы и наследственное право

На Зевсов стол тебя роднят с богами,

А я дикарь лишь земнородный…

Ифигения

                                                         Так

Плачусь я за доверие к тебе?

Фоант

Я человек. Ненужный спор оставим!

Я порешил: будь жрицей, как была,

Служи богине, избранная ею;

Мне ж да простится, что давно Диане —

Неправедно, не без упреков тайных —

Отказывал я в древних приношеньях.

Наш берег был злосчастен для пришельца.

Здесь исстари ему грозила смерть.

Лишь ты притворной ласкою своей,

В которой мне то дочери покорность,

То тихое влечение невесты

Порой так сладко грезились, как цепью,

Меня сковала, — и забылся долг!..

Ты совесть убаюкала мою!

Я ропота народного не слышал;

И вот толпа — все громче с каждым днем! —

Винит меня в нежданной смерти сына.

Я сдерживать кричащую о жертве

Толпу не стану больше для тебя.

Ифигения

Не о себе, поверь, я хлопочу.

Тот ложно судит о богах, кто мнит

Их падкими на кровь. Он переносит

На них свои же низкие влеченья.

Иль не спасла меня сама богиня?

Мое служенье любо ей — не смерть.

Фоант

Нам не к лицу судить об освященных

Обычаях увертливым умом,

Их толковать по прихоти рассудка!

Твой долг исполни, я исполню мой:

Двух чужеземцев мы нашли в пещере

У берега. Едва ль они благое

Для нас задумали. Они — в цепях.

Да примет в их лице твоя богиня

Возобновленную отныне жертву!

Я их пришлю. Ты знаешь службы чин.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Ифигения

>(одна)

Ты, как прежде, дева-заступница,

Прячешь в тучах безвинно гонимых,

Силой ветра от грозного рока

Их уносишь через моря,

Через земные, дикие дали,

Чтоб укрыть их от умысла злого.

Ты, премудрая, видишь грядущее

И хранишь, что обрушилось в вечность,

И твой взор бодрит удрученных,

Словно луч ночного светила,

Здесь, над землею, бодро царящий.

Упаси мои руки от крови!

Не лишай меня мира и счастья!

Знаю, призрак случайно убитого

Будет невольного мучить убийцу,

В час недобрый его пугая.

Ибо бессмертные любят людского

Рода текущие в ночь поколенья

И охотно порой продлевают

Жизнь быстротечную смертным, охотно

Им дают небеса голубые

Лишний срок созерцать, упиваясь

Их красой с бессмертными вместе.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Орест. Пилад.

Орест

Тропою смерти мы идем с тобою,

И с каждым шагом боль души смолкает.

Когда молил я бога злобный хор

Ужасных мстительниц, меня теснящий,

Отбросить в Тартар, Феб, казалось, помощь

Мне обещал в святилище любимой

Его сестры, Таврической Дианы,—

Так понял я божественный оракул.

И вправду: беды кончатся мои

Здесь — вместе с жизнью бренной! — навсегда.

Не горько мне, кому стеснили дух

Бессмертные и омрачили разум,

С лучами солнца милого расстаться!

И если мне, как всем Атридам, смерть

В прославленном бою не суждена

И если я паду, как мой отец,

В крови, сравнявшись с жертвенным животным,

Пусть так! Уж лучше здесь, пред алтарем,

Погибнуть, чем, запутавшись в сетях,

Хитро сплетенных родичем-убийцей.

На время отступитесь, боги мщенья,

Что, как борзая свора, по следам,

Отмеченным неудержимой кровью,

С меня бегущей, гонитесь за мной!

Повремените! Я спускаюсь к вам:

Пусть солнце ни меня, ни вас не видит.

Земли зеленый радостный ковер —

Не для ночных чудовищ! Там, в Аиде,

Я отыщу вас: там единый рок

Нас свяжет, обреченных вечной ночи!

И лишь тебя, возлюбленный Пилад,