Иешуа, сын человеческий - [30]

Иисус присутствовал при окончании этой мистерии. Девушки принесли из леса две палки с тройным разветвлением вверху. Заострив концы рогатин, они воткнули на самый верх кучи, а на основание рогатин надели тех самых размалеванных божков (жениха и невесту) — все это действо происходило в сопровождении песен и танцев. Веселых, задорных. Любо поглядеть. Когда же божки были водружены на вершине кучи, девушки начали «играть свадьбу», которая, как, и положено свадебному торжеству, окончилась пиршеством.

Удивил Иисуса лишь финал: девушки побросали идолов в речку и принялись оплакивать их как настоящих покойников, очень дорогих сердцу. Но, поразмыслив, он вполне понял смысл содеянного. В мистерии было все: и радость жизни, и сострадание к умершим, и это не могло быть не похвально. Но чего не принял Иисус, так это божков. Язычество претило ему, и, хотя он и не стал вступать в полемику со жрецами, все же, не удержавшись, сказал свое слово девушкам:

— Бог един. Он есть Отец, Мать и Сын. Ему, Единому, можно и нужно поклоняться.

Жрецы нахмурились, но промолчали. Зато, улучив минутку, когда Иисус остался наедине со своими слугами, один из них предупредил:

— Дорога между селениями часто идет среди джунглей, а в них множество хищников — леопардов, рысей, тигров и даже диких кошек манул. На них можно свалить твое исчезновение. Не нужно озлоблять жрецов. Твое время еще не пришло.

— Я принимаю твой совет. Но не потому, что опасаюсь коварства жрецов. Просто я еще не готов к диспуту с ними, ибо еще не познал глубину верований народа Индии, его вековых устоев. Поэтому я и даю слово молчать.

Сдержал он себя и тогда, когда присутствовал на торжественном празднике жатвы. Амбары уже были полны плодами земли, и, как утверждали жрецы, общинный народ переполнился низменными страстями, поэтому пользы ради людям нужно выплеснуть эти страсти без каких-либо препон.

Все началось с жертвы богу селения петуха и двух кур, одна из которых была совершенно черной, без единого пятнышка, да хлеба, выпеченного из рисовой и кунжутной муки нового урожая. Свершая жертвенный ритуал, сельский жрец молил бога-покровителя общины, чтобы тот оградил всех от напастей и болезней, давал своевременно дождь для обильного урожая.

Закончив молитву, жрец призывно махнул рукой, сельчане, взрослые и даже дети, загорланили песню, сопровождая ее еще и умопомрачительным визгом, и двинулись следом за жрецами по селу. Возле каждого дома они останавливались, и большая часть толпы принималась колотить в стены дома палками, еще более визжа.

Повторялось все это до тех пор, пока жрец не возгласил:

— Все! Злые духи в испуге покинули наше село!

Начался пир. С неограниченными возлияниями рисовой браги. А дальше пошло-поехало. Необузданный разгул. Женщины обычно, как уже сделал для себя вывод Иисус, скромные и стыдливые, превратились в бешеных вакханок, а мужчины вообще забыли о своей благородной сдержанности по отношению к женщинам — и вся оргия происходила на глазах у детей, которые тоже забыли и о стыде, и о почтении к родителям.

Иисусу все это напоминало римские сатурналии, где все вот так же становится с ног на голову.

Он, конечно же, не принимал никакого участия в диком разгуле, но ни словом, ни даже жестом не выказал своего отношения к языческому беспределу, хотя это стоило ему больших усилий. Но этот разгул, как оказалось, ничто по сравнению с тем, в какой обстановке он вскоре оказался и где тоже заставлял себя смолчать.

Сразу же, как только жрецы пригласили Иисуса принять участие в ритуале жертвоприношения во искупление греха, его слуги-жрецы строго предупредили:

— Одно слово против, и тебя вместе с нами закидают камнями.

— Какая жертва?

— Дева, Богочеловек. Она унесет грехи всех в своей душе.

Разве можно оставаться простым созерцателем при том, что на твоих глазах казнят невинного? Но предупреждение слуг заставило Иисуса задуматься и вновь прийти к выводу:

«Не настало еще время поднять свой голос против зла…»

Жрецы, позвавшие Иисуса на жертвенный ритуал, повели его в село, возле которого должно было состояться намеченное жертвоприношение. В пути они пояснили:

— Жертва не от одной общины, а от нескольких.

— А это означало, по их рассказу, что в самом ритуале могут принимать участие только жрецы и избранные представители общин. Остальные же, кто желает, станут наблюдать со стороны, на удалении десятков метров.

— Еще на подходе к селу Иисус услышал многоголосые толпы, а затем увидел и саму толпу, сопровождавшую юную девушку, прекрасную лицом и станом. В косы ее вплетены полевые цветы, сама же она одета в яркое шелковое сари, ее шею обрамляли бусы в несколько рядов, а запястья обхватывали массивные золотые браслеты. Ее вели два жреца, держа под руки, от дома к дому, и хозяева каждого из них выносили деве подарки. Она благословенно принимала их и под торжествующие крики толпы передавала подручным жрецов, хозяева же прикасались к ней с благоговением, подносили к ней детей, чтобы она погладила их по головке. Многие женщины простирали к деве ладони, прося плюнуть в них, а получав желаемое, растирали слюни по лицу и грудям.