Иерусалимский покер - [30]
Вскоре у них родился сын, и его назвали Мунк, по странной традиции, вывезенной предками жены из Закавказья еще до того, как в восьмом веке вся семья дружно перешла в иудаизм. По этой традиции старшему отпрыску мужского пола в каждом поколении давалось одно и то же имя. В семье Сары это традиционное имя было Мунк, хотя припомнить его значение не мог уже никто. Сам Иоганн Луиджи был более чем доволен таким именем, поскольку слышал в нем какой-то отзвук собственных монашеских устремлений.
Примерно в то же самое время Иоганн Луиджи задумал новую краткую поездку по Леванту. Он посуху доедет до Алеппо, сказал он жене, и проведет там несколько недель, совершенствуясь в арабском. Потом он спустится по Тигру к Персидскому заливу, найдет корабль, идущий в Египет, и оттуда вернется в Европу. В целом он будет отсутствовать три месяца, сказал он и пообещал писать каждый день. Он, правда, не сумел объяснить ни как его письма дойдут до Будапешта, ни как покрыть с такой скоростью предполагаемые расстояния.
Но о географии Ближнего Востока в те времена было известно чрезвычайно мало, а уж тем более в будапештской семье, занимающейся мелкой торговлей.
И все же Сара и ее семья просто должны были что-то заподозрить хотя бы исходя из того, как молодой врач готовился к поездке. Вместо того чтобы оформлять бумаги, Иоганн Луиджи исчез в венгерской глубинке. Там он в любую погоду ходил босым, спал на открытом воздухе без одеяла, питался исключительно травами и приехал в Будапешт только в середине года, чтобы побыть с женой, когда родилась их дочь Сара.
Но никто не комментировал его странное поведение. Женщины в семье Сары всегда искренне любили своих мужчин. Пусть Иоганн Луиджи занимается чем угодно, лишь бы был счастлив, считала Сара, даже если это означает, что на какое-то время им придется расстаться.
И вот прохладной осенью 1809 года Иоганн Луиджи нежно обнял жену и двоих детей и отбыл в краткую поездку по Леванту. Его путь отмечали ежедневные письма домой, Саре.
Вот так все и получилось. Иоганн Луиджи действительно писал домой ежедневно, иногда по пять раз на дню.
Детали были его страстью, и потому неудивительно, что его письма представляли собой подробные отчеты обо всем, что он повидал, вплоть до мелочей. Вперемежку с лирическими пассажами о вечной любви к Саре в Будапешт поступала бесконечная информация о сельскохозяйственных культурах и торговле, а также анализ местных обычаев. Все сплеталось в этом своеобразном и обстоятельном дневнике его странствий.
Два года тяжелые пачки писем регулярно приходили из Алеппо. За это время пытливый молодой швейцарец успел отрастить длинную бороду и выучить сто пятьдесят арабских слов, служащих для обозначения вина. По всему он теперь был образованным арабским купцом: носил богатую турецкую одежду и именовался шейх Ибрагим ибн Гарун, а свои голубые глаза объяснял примесью черкесской крови.
Он настолько проникся арабским образом мыслей, что перед отъездом в Сирию для забавы переложил отрывок из «Гаргантюа» на арабский и вставил его в опубликованное за свой счет издание «Тысячи и одной ночи», столь искусно его стилизовав, что ее немедленно объявили утраченным багдадским подлинником.
Следующие два года письма Иоганна Луиджи приходили в Будапешт нерегулярно. Иногда о нем ничего не было слышно месяцами, а потом на Сару в один день обрушивались сотни писем. Теперь он был в Египте, на пути туда посетив Петру.[19] Со времен средневековья он был, пожалуй, первым из европейцев, кому довелось увидеть этот опустевший каменный город.
Он розовый, моя любовь, написал он Саре о Петре. И всего вдвое младше времени.
В Каире он приобрел репутацию знатока исламского права. Его соблазняли высоким постом в исламском суде, но он вежливо отказался — у него, мол, неотложное дело в верховьях Нила. Следующая весточка была из Нубии — он питается финиками и проходит пешком по десять часов в день и по девятьсот миль в месяц.
Но в 1813 году, в Нубии, неутомимый Иоганн Луиджи все-таки прожил несколько недель в безмятежном спокойствии. Там, в деревеньке на краю пустыни, он полюбил гордую молодую женщину, которая однажды станет прабабкой Каира Мученика.
Потом он отправился на юг, от Шенди[20] до Красного моря, а потом в Джидду.[21] Там он исчез — только для того, чтобы однажды утром Сара увидела у своего дома процессию повозок, нагруженных конвертами. Оказалось, что за то время, пока от него не было вестей, Иоганн Луиджи в облике шейха Ибрагима ибн Гаруна проник в Мекку и Медину и поцеловал черный метеорит в Каабе.
Он был одним из первых, кому довелось увидеть Абу Симбел, в те времена почти полностью похороненный под песками. Он писал, что Рамзесово ухо трех футов и четырех дюймов в длину, его плечи двадцать один фут в ширину, и таким образом по мало-мальски приблизительной оценке рост фараона должен составлять где-то шестьдесят пять семьдесят футов, несмотря даже на все излишества, которым он предавался при жизни.
И Иоганн Луиджи опять поехал в Каир, чтобы прочесть там курс лекций по исламскому праву. Но на город обрушилась чума, и, спасаясь, он удалился в монастырь Святой Екатерины в Синае. Там в 1817 году, за два года до рождения на юге Англии великого английского исследователя Стронгбоу, Иоганна Луиджи быстро сразила дизентерия, и он был похоронен без отправления обрядов в безымянной мусульманской могиле у подножия горы Синай. От могилы открывался вид на ту пещеру, где неведомый ему сын, последний из Скандербег-Валленштейнов, со временем изумительно, мастерски подделает подлинную Библию.
Впервые на русском — вступительный роман «Иерусалимского квартета» Эдварда Уитмора, безупречно ясного стилиста, которого тем не менее сравнивали с «постмодернистом номер один» Томасом Пинчоном и южноамериканскими магическими реалистами. Другое отличие — что, проработав 15 лет агентом ЦРУ на Дальнем и Ближнем Востоке, Уитмор знал, о чем пишет, и его «тайная история мира» обладает особой, если не фактической, то психологической, достоверностью. В числе действующих лиц «Синайского гобелена» — двухметрового роста глухой британский аристократ, написавший трактат о левантийском сексе и разваливший Британскую империю; хранитель антикварной лавки Хадж Гарун — араб, которому почти три тысячи лет; ирландский рыбак, которому предсказано стать царем Иерусалимским; отшельник, подделавший Синайский кодекс, и еще с десяток не менее фантастических личностей…Основной сюжетный стержень, вокруг которого вращается роман — это история монаха из Албании, обнаружившего подлинник Библии, в котором опровергаются все религиозные ценности.
На пляже возле имения генерала японской секретной службы четыре человека устраивают пикник. Трое из них в противогазах.Через десять лет эта встреча помогает разбить немцев под Москвой.Через двадцать лет после окончания войны в Бруклин приплывает самая большая в мире коллекция японской порнографии. А старый клоун Герати отправляет мелкого бруклинского жулика Квина в Японию на поиск его родителей.Последний раз их видели перед войной, на некоем легендарном цирковом представлении в Шанхае.Впервые на русском — дебютный роман бывшего агента ЦРУ Эдварда Уитмора, уверенная проба пера перед культовым «Иерусалимским квартетом».
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
История семьи Наполеонов скрывает множество тайн и загадок. Среди подобных темных пятен истории самой могущественной семьи XIX века долгое время считалась судьба сына императора Наполеона III – принца Империи. Загадочная гибель наследника французского престола все последующие десятилетия была окружена завесой фальсификаций и замалчиваний. Ещё большей тайной для современников и потомков стала история жизни внука императора Наполеона III и сына принца Империи. Влиятельные силы вычеркнули последнего кронпринца Франции из европейской истории, и, казалось, его имя потеряно для нас навсегда. Авторы книги изучили массу исторических свидетельств, реконструировали историю бегства кронпринца и нашли документальные свидетельства его тайной жизни вдали от родины. Исследователь, автор научно-популярных книг Светлана Ферлонг и писатель, сценарист Эндрю Дж.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
«Зеркало наших печалей» – новая книга Пьера Леметра, завершение его трилогии, открывающейся знаменитым «До свидания там, наверху». Она посвящена «странной войне» (начальному периоду Второй мировой), погрузившей Францию в хаос. Война резко высвечивает изнанку человеческой натуры: войска вермахта наступают, в паническое бегство вовлечены герои и дезертиры, люди долга и спекулянты, перепуганные обыватели и авантюристы всех мастей. В центре событий – та самая Луиза Дельмонт – девочка, которая некогда помогала Эдуару Перикуру делать фантастические маски, чтобы он мог скрыть лицо, изуродованное взрывом.
Трагические события 1991 года изменили судьбу нашей страны. Но не только августовский путч, но и многое другое, что происходило в том году, все еще таит в себе множество тайн и загадок. Люди, далекие от власти, и не подозревают, что в основе большой политики лежат изощренные интриги, и даже благие цели достигаются весьма низменными средствами. Иногда со временем мы узнаем подлинный смысл этих интриг. Иногда все это остается для нас тайной. В своей книге Л. Млечин, опираясь на неизвестные прежде документы и свидетельства непосредственных участников событий, в первую очередь высокопоставленных сотрудников комитета госбезопасности РСФСР, рассказывает, как в том году развивались события в стране. Книга предназначена для широкого круга читателей.