Иерусалим - [22]

Карин подняла глаза, но продолжала сидеть неподвижно.

— Мы договорились с ним, — сказал Хальвор, — что ты завтра привезешь его ко мне. Я знаю, он согласился, думая, что у меня он сможет достать водки, но ты сама понимаешь, Карин, что об этом не может быть и речи, он не получит ни капли, можешь быть спокойна. Так вот, завтра он переедет. Я отведу ему комнату за лавкой, и я обещал ему, что дверь в лавку всегда будет открыта, чтобы он мог видеть приходящих людей.

При первых словах Хальвора Карин решила, что он придумал это, чтобы посмеяться над ней, но, мало-помалу, поняла, что он говорит совершенно серьезно.

Карин всегда держалась мнения, что Хальвор сватался за нее потому, что она была богата и происходила из хорошего рода. Ей и в голову не приходило, что он может любить ее; она прекрасно знала, что непохожа на девушек, которые нравятся мужчинам, и сама она не была влюблена ни в Хальвора, ни в Элиаса.

Но когда Хальвор пришел теперь, чтобы помочь ей нести ее груз, Карин была поражена таким неслыханно великодушным поступком. Значит, Хальвор любит ее, он должен ее любить, если в такую минуту предлагает ей свою помощь.

Сердце Карин быстро и тревожно забилось. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Что же это? Неужели доброта Хальвора согрела ее замерзшее сердце и пробудила в ней любовь к нему?

А Хальвор продолжал развивать свой план — он боялся ее отказа.

— Элиаса ведь тоже жалко, — сказал он, — ему нужна какая-нибудь перемена. А со мной он не будет так требователен, как с тобой. Совсем другое дело, когда в доме есть мужчина, которого он боится.

Карин не знала, как ей быть; ей казалось, что малейшее ее слово или движение выдаст Хальвору ее чувства. Но ведь что-то надо было ответить!

Хальвор молчал и смотрел на нее.

Карин как бы против воли поднялась, подошла к Хальвору и нежно погладила его по руке.

— Благослови тебя Бог, Хальвор! — сказала она прерывающимся голосом. — Благослови тебя Бог!

Как ни была она осторожна, Хальвор, вероятно, заметил что-нибудь, потому что он быстро схватил ее за руки и привлек к себе.

— Нет, нет! — испуганно вскрикнула она, вырвалась и убежала.

Элиас переехал к Хальвору и все лето пролежал в комнате за лавкой. Он не доставил своему хозяину много хлопот, так как умер этой же осенью.

Вскоре после этого матушка Стина сказала Хальвору:

— Обещай мне одну вещь.

Хальвор вздрогнул и поглядел на нее.

— Обещай мне терпеливо ждать Карин.

— Конечно, я буду терпеливо ждать ее, — сказал удивленно Хальвор.

— Да, это того стоит, если бы даже тебе пришлось ждать ее целых семь лет.

Но Хальвору было не так-то легко исполнить свое обещание; уже через две недели после похорон Элиаса начали поговаривать, что тот-то и тот-то сватается за нее.

Однажды в воскресенье Хальвор сидел на крылечке и смотрел на проезжающих. Ему показалось, что в сторону Ингмарсгорда едет много нарядных экипажей. В одном ехал управляющий бергсоновскими лесопильнями, потом проехал сын владельца постоялого двора в Кармсунде и, наконец, Бергер Свен Персон из соседней деревни. Это был один из самых богатых крестьян во всем Вестердалерне, человек умный и всеми уважаемый. Уже немолодой, он был два раза женат и снова овдовел.

Хальвор не мог больше сидеть спокойно, видя, что проехал Бергер Свен Персон. Он пошел вдоль улицы, перешел мост и очутился на той стороне реки, где находился Ингмарсгорд.

— Интересно знать, куда поехали все эти коляски? — сказал он.

Он шел по их следам и раздражался все больше и больше.

— Я знаю, что это глупо, — сказал он, когда ему припомнился совет матушки Стины. — Я только подойду к дверям и погляжу, что там делается.

Бергер Свен Персон и несколько других гостей сидели в столовой Ингмарсгорда и пили кофе. Ингмар Ингмарсон, продолжавший жить в школе, в это воскресенье был дома. Он сидел с мужчинами за столом, заменяя хозяина, так как Карин не было в комнате; она извинилась, объяснив свое отсутствие хлопотами по кухне, так как служанки ушли в миссию слушать проповедь учителя.

В комнате царила мертвая тишина; все пили кофе, не произнося ни слова. Женихи были почти незнакомы друг с другом, и каждый ждал случая выйти в кухню и поговорить с глазу на глаз с Карин.

Дверь отворилась, и вошел еще один гость. Ингмар Ингмарсон пошел к нему навстречу и подвел его к столу.

— Это Тимс Хальвор Хальворсон, — сказал он, обращаясь к Бергеру Свену Персону.

Свен Персон продолжал сидеть, но приветствовал вошедшего легким движением руки и сказал насмешливо:

— Очень приятно познакомиться с таким знаменитым человеком.

Ингмар Ингмарсон с таким шумом пододвинул Хальвору стул, что тот смог оставить без ответа это замечание.

С той минуты, как вошел Хальвор, все женихи вдруг стали шумно и оживленно разговаривать. Они начали восхвалять друг друга и льстить один другому; казалось, что все они объединились, чтобы вытеснить Хальвора.

— На какой прекрасной лошади приехали вы сегодня, господин Персон! — начал управляющий.

Бергер Свен Персон, в свою очередь, начал расхваливать медведя, которого управляющий убил прошлой зимой. Потом оба начали восторгаться новым домом, который построил владелец постоялого двора в Кармсунде. Наконец, все трое в один голос начали прославлять богатство Бергера Свена Персона. Они были очень красноречивы и каждым словом давали понять Хальвору, что он им не ровня. Хальвор чувствовал все свое ничтожество и глубоко раскаивался, что вообще пришел. Наконец, вошла Карин и предложила еще кофе. Увидя Хальвора, она в первую минуту обрадовалась его приходу, но сейчас же подумала, что ему не следовало приходить так скоро после смерти Элиаса.