Иерусалим - [5]

Потом вдруг и человек и верблюд исчезли, провалившись сквозь землю, и край берега пополз под Раннульфом и его конём. Раннульф упёрся ногами в стремена, сильно откинулся назад, и его конь соскользнул с берега вади, взметая фонтаны песка и пыли.

Другие тамплиеры спускались за ним, держа строй. В тёмном от пыли воздухе он увидел, как взметнулась рука Одо, подавая сигнал к новой атаке прежде, чем прекратился спуск. Пошатываясь, конь Раннульфа встал на твёрдую землю, и рыцарь слепо помчался вперёд сквозь клубящуюся пыль.

Какой-то миг Раннульф не видел ничего; потом вдруг пыль разом улеглась, и ему открылось песчаное ложе вади. Вдоль него текли сотни сарацин, подхваченных беспорядочным бегством; большая их часть была пешей. Раннульф перегнулся через плечо коня и ударил сарацина в драной одежде — тот с воплем кинулся прочь, пробежал шага два и скрылся под накатившими копытами. Целый табун коней без всадников мчался впереди, поднимая клубы пыли. Раннульф ничего не видел; он старался держаться вплотную к скачущему справа Марку, и, когда тот свернул в сторону, Раннульф пришпорил коня, чтобы не отстать от своего края шеренги. Впереди них сарацины, повернувшись, пытались сомкнуть ряды, чтобы противостоять рыцарям. Похожие на бедуинов, без доспехов, они были вооружены лишь шестами и копьями. Оглушительный ликующий рёв вырвался у тамплиеров. Раннульф чуть придержал коня, заставляя его умерить шаг, и волна рыцарей покатилась вровень с ним на поджидавшую их горстку сарацин — а в последний миг Раннульф дал коню волю, и тот прянул вперёд, вламываясь в гущу сгрудившихся перед ним людей. Бедуины пытались обратиться в бегство — поздно, тамплиеры нагнали их и стоптали. Раннульфу даже не пришлось обнажать меч. А потом впереди, сквозь завесу стелющейся пыли он снова увидел изготовившихся к бою сарацин.

Марк закричал. Даже в пылу сечи Раннульф узнал его голос и ринулся к нему. Он только и мог, что различить тамплиеров прямо перед собой. Сигналов Одо он не видел. Перед ним на ровном дне вади плясали кони сарацинских лучников. В мутном воздухе он разглядел, как согнулись их луки, — и пригнулся в седле, укрывшись за щитом. Стрела пробила его щит — а потом стрелы посыпались дождём.

Тамплиеры не замедлили атаки. В доспехах, за щитами, они бестрепетно скакали сквозь ливень стрел и на полном галопе ударили в лёгкую сарацинскую конницу, смели её и отбросили к берегам вади. Скимитар взлетел к лицу Раннульфа, он отклонился и ударил в ответ — и почувствовал, как его клинок входит в кости и плоть. Конь его запнулся и тут же выровнялся. Он вдохнул пыль. А потом они вырвались на свежий воздух.

Дальше по руслу взметнулась рука Одо. Раннульф чуть откинулся в седле, понуждая коня перейти на шаг, и все разогнавшиеся тамплиеры начали вслед за ним придерживать коней, торопливо собираясь в единый строй. Рядом с ним тяжело дышал Марк; каждый вдох давался ему с трудом. Остальные по большей части казались целыми и невредимыми. Раннульф осматривался, поворачиваясь в седле.

Весь южный берег вади усеяли сарацины, карабкавшиеся вверх по склону русла. Тела устилали узкий распадок — мёртвые люди, кони, верблюды. Ни короля, ни Креста Раннульф не увидел. Другие христиане ездили взад-вперёд по вади, выискивая уцелевших.

Его ударили по руке, и он подскочил в седле. На него смотрел Марк.

   — Ты нужен Одо, — сказал он.

Раннульф поскакал вдоль шеренги туда, где ждал магистр. Сгорбившись в седле, тот обозревал вади. Когда Раннульф остановил коня, Одо показал вдаль:

   — Что там?

Чуть ниже вдоль вади сарацины восстановили подобие строя: на верху русла выстроились лучники, защищая крутой склон, чтобы прикрыть карабкающихся по нему воинов.

   — Должно быть, кто-то важный. — Среди лучников проблескивало жёлтое пятно. Цвет султана. — Смотри, — продолжал Раннульф, — там мамлюки[5] — видишь их шлемы? — Он указал на дальний блеск полированной стали. — А это хальки. Телохранители султана.

Одо зашипел сквозь зубы:

   — Захватим его!

Раннульф схватил его за руку, удерживая.

   — Не снизу. Поднимемся на берег, ударим сбоку.

   — Веди, — сказал Одо. Поднявшись в стременах, он взмахнул рукой: — В колонну по двое!

Раннульф возвратился на своё место в строю и коротким галопом повёл его по вади вниз, отыскивая место, где можно было подняться, не встречая сопротивления. Конь его изогнул шею и при каждом шаге фыркал. Остальные рыцари попарно следовали за ним. Марк всё время держался вровень с ним, но дышал тяжело. Шлем скрывал большую часть его лица, он словно окостенел в седле. В начале пологого подъёма Раннульф протянул руку и сжал его плечо:

   — Как ты?

Голова юного рыцаря судорожно дёрнулась.

   — Да свершится воля Божия, — сипло выговорил он.

Раннульф не сразу отпустил его. Марк выглядел достаточно крепким и держал строй, но меч свой положил поперёк луки, и Раннульф не видел, чтобы он поднимал его. Перед ними вздымался берег вади, истоптанный и осыпавшийся под сотнями ног и копыт; рыцари поднялись по откосу.

Сарацинские лучники заметили их сотни за две ярдов. Они повернулись, и в воздух ввинтились тёмными древками первые стрелы — упав, правда, безопасно далеко. Позади лучников Раннульф видел жёлтые одежды и блестящие стальные нагрудники и острые шлемы мамлюкских военачальников. Сердце его взыграло. Дожидаясь остальных, он натянул повод, и рвущийся в битву конь плясал и дёргал головой, покуда Одо разворачивал двойную колонну тамплиеров в единую шеренгу.