Иеро не дают покоя - [20]

Уже давно на притихшую впадину легким облачком упала темнота, но Иеро, замерев за облюбованным им камнем, по-прежнему внимательно всматривался и вслушивался, сжимая в руке острый обломок сталактита, найденный им на вершине скалы-башенки. И вскоре в ночной тишине раздались осторожные, едва различимые звуки – те самые, которые он так надеялся услышать.

Кто-то тихонько попискивал и скребся неподалеку от его каменного убежища. Привыкшие к темноте глаза священника различали какие-то маленькие тени, быстро шныряющие туда-сюда по остывшему песку. И вот, совсем рядом с ним, внезапно появилось небольшое, похожее на комнатную собачку существо. Оно вперевалочку потрусило к одному из мясистых стеблей, внутрь которого спряталась «морская звезда», и, подрагивая хвостом, принялось сочно похрустывать мякотью. Иеро отметил, что в дневное время ничего подобного не случалось. Значит, ночью впадающие в спячку растения-хищники становятся совершенно беззащитными. И теперь он мог убедиться, что многие безнаказанно пользуются этим.

Самозабвенно набивающая желудок зверюшка, казалось, забыла обо всякой осторожности, и священник, долго ожидавший подходящего момента, ударил как молния. Маленький череп, хрустнув, раскололся, и еще подергивающееся тельце упало к его ногам.

Подобрав добычу, Иеро внимательно осмотрел ее. Мертвый зверек имел вполне нормальный вид, его зубы напоминали резцы грызуна, а цепкий хвост, свернутый кольцом, смешно укладывался прямо на спину. Ушные отверстия были совсем скрыты в толще меха, а небольшие круглые глаза – глубоко посажены на заостренной мордочке.

Иеро сразу определил, что убитое животное, несомненно, млекопитающее; его теплая кровь, вытекавшая из раны, на вкус оказалась почти такой же, как у него самого. Короче говоря, ужин находился у него в руках, и теперь оставалось лишь съесть его.

Почти наверняка знатоки придворного этикета сейчас ужаснулись бы при виде теш, что вытворяет их принц, но Иеро, проведя немало лет среди Стражей Границы, в условиях, которые позволяли выжить только самым крепким и приспособленным, умел вовремя отказаться от цивилизованных привычек. И, когда очень хотелось есть, он ел. Ел то, что попадалось под руку. Если не было огня, чтобы приготовить мясо, он ел его сырым.

Одним рывком содрав со спинки животного шкуру, священник вонзил крепкие зубы в загривок. Прожевать жесткое мясо было довольно трудно, но это его ничуть не тревожило. Главное – есть чем набить желудок, и, по всей видимости, еще не один раз. Проглотив несколько кусков, Иеро пробормотал короткую благодарственную молитву и затем снова начал работать челюстями. Куски жилистого и не слишком вкусного мяса тем не менее скользили по пищеводу с удивительной легкостью. Если бы оно оказалось непригодным для еды, неприятная тяжесть в животе уже давно известила бы об этом, и тогда пришлось бы как можно скорее отправить его обратно. Однако желудок Иеро блаженствовал, и вскоре он ощутил, как возвращаются утраченные силы. Завернув остатки трапезы в содранную шкурку, он поднялся на ноги и стал придирчиво осматривать близлежащие склоны в поисках подходящего для ночлега убежища. Он наелся и утолил жажду. И теперь у него было только одно желание – забиться в безопасную нору и поспать.

Его глаза обежали залитую лунным светом чашу кратера, где одиноко темнели силуэты спящих растений, и отыскали справа, в бледном лунном свете несколько зияющих отверстий. По песчаному дну все еще изредка сновали маленькие юркие тени, – видимо, гибель одного из ночных пожирателей растений осталась незамеченной. Несомненно, в темноте вокруг скрывались и другие охотники за теплым мясом, и ему придется вести себя предельно осторожно. Закинув за плечо окровавленную шкурку и поудобнее пристроив в руке каменный обломок, Иеро бесшумно зашагал к чернеющим впереди отверстиям. Через несколько десятков ярдов лужа по правую руку кончилась, и одновременно истончился, слившись с верхним краем кратера, карниз огромного утеса, закрывавший небольшое водохранилище от солнечных лучей. Священник глубоко вдыхал свежий ночной воздух, прислушиваясь к наполняющим его шорохам. Очевидно, обитатели тихого оазиса еще не почувствовали, что их компания пополнилась новым членом, причем гораздо более опасным, чем все остальные вместе взятые.

А этот последний ощущал себя чуточку утомленным, хотя вот уже несколько часов его не покидало непривычное чувство душевного умиротворения. Впервые за много дней на него никто не охотился, и он наконец перестал быть пленником или загнанной дичью для идущих по следу врагов, с которыми не мог бороться на равных. Метс сам победил пустынного демона, сам нашел воду и пищу и уже совсем скоро обретет подходящее укрытие. Он выжил. Господь не отвернулся от своего слуги, за что тот бесконечно благодарен Ему. Однако глубоко в душе Иеро испытывал вполне законное чувство гордости. Наставники в Аббатстве не могли, подобно Богу, сотворить человека из глины. Зато они умели подобрать нужного человека и научить его справляться с любой бедой. А этого как раз и желают Бог и Церковь – научить людей бороться до конца и не поворачивать на полпути. Очень простое желание и, как большинство подобных желаний, весьма трудновыполнимое.