Иеро - [35]

Иеро пальцами отщипывал кусочки защитной кожицы, но, встретив сопротивление, оставлял их в покое. И он, и Клац оба знали, чем можно помочь в таких случаях и когда нужно остановиться — ведь прошло целых шесть лет с тех пор, как они выбрали друг друга на большом ежегодном отборе телят. Потом Иеро достал стальное зеркальце и чисто выбрился. Затем подрисовал символ своего ранга, уже почти стершийся. Потом он упаковался. Вскоре Иеро уже покачивался в седле, передвигаясь вдоль берега, а медведь неуклюже шагал рядом по слежавшемуся песку и гальке. Очень скоро они смогли удостовериться, что снова очутились в обитаемых землях.

С груды щебня, палок и сухих водорослей, которая образовалась в крохотной бухточке, на Иеро слепо уставился отполированный человеческий череп. Всадник спешился и задумчиво осмотрел находку. В затылочной части черепа зияла большая дыра, а несколько лоскутков ссохшейся мышечной ткани показывали, что череп не так уж и стар. Иеро осторожно положил череп обратно, вскочил в седло и поехал дальше. Череп мог появиться здесь случайно. В самом деле: можно придумать тысячу причин, объясняющих его появление, но почему только совершенно свежий череп без скелета, без единой косточки? Эта дыра в нем выглядела так, будто что-то и кто-то добирался до мозга. Он сдержал гримасу отвращения и произнес молитву за упокой души владельца черепа, с состраданием полагая, что этот мужчина (или женщина) был христианином.

В полдень они немного отдохнули в тени дерева неизвестной Иеро породы. Он понял, что это пальма какого-то неизвестного типа, потому что видел рисунки подобных деревьев и сообразил, что зима вряд ли сурова в этих местах, раз уж такие растения могут ее выносить. Кустарники пальметто могут расти в тайге только потому, что у них зимой отмирают стволы. Должно быть он оказался еще дальше на юге, чем полагал.

После отдыха они столкнулись с опасным противником, но столкновение окончилось мирно. Огибая выступ скалы по мелководью, поскольку песчаный берег сходил на нет, они внезапно натолкнулись на большую желтую с черными пятнами кошку, терзавшую чью-то тушу.

Огромная кошка обнажила окровавленные клыки и гневным рычанием встретила появление неожиданных гостей.

«Уходи! — неожиданно решив кое-что проверить, Иеро воспользовался приемом из своего мысленного арсенала. — Убирайся! Прочь с нашего пути или умрешь!»

Животное съежилось, будто получило удар палкой. Прижав уши и издав оглушительное «мяу!», одним огромным прыжком оно покинуло берег и исчезло в дюнах. Иеро был поражен своим успехом, а затем разразился хохотом.

Он соскочил и подобрал тушу — небольшую полосатую антилопу, едва тронутую кошкой. Должно быть, та только что приступила к еде. Вот и еда для него и Горма! Он осторожно перебросил тушу через седло перед собой. Клац и ухом не повел. Кровь не была для него чем-то необычным, ему приходилось везти на себе ноши и похуже.

Через некоторое время священник, рассеянно взглянув на море. резко остановил своего скакуна, так что тот раздраженно вздохнул. «Прости, случайно», — отсутствующе бросил священник. На горизонте на фоне голубой, испещренной волнами воды, вырисовывались два черных треугольника. Понаблюдав за ними некоторое время, человек решил, что корабль плывет в том же направлении, что и они, но гораздо быстрее. А так же, похоже, он удаляется к востоку: паруса его постепенно скрывались за краем моря.

Они поехали дальше и Иеро решил почаще поглядывать в море. Вероятно, в дальнозор можно заметить Клаца со всадником издалека, а он вовсе не желал окончить свой путь на одной из варварских галер, о которых читал, прикованным к веслу, и, чтобы кормили его плетью вместо мяса. Да и у Нечистых есть корабли какого-то неизвестного типа; предполагают что они частенько посещают пустынные районы пресноводного моря.

Когда путники приблизились к темному выступу скалы примерно в сотню футов высотой, неглубоко вдававшемуся в море, они впервые услышали этот шум. День клонился к вечеру, длительное время они не видели ничего, достойного внимания. Иеро задумался, глубоко ли неспокойное море у подножия массива и не будет ли безопаснее обогнуть его со стороны суши, правда, потребуется значительно больше времени. И тут пронзительный крик — птичий клекот, десятикратно усиленный — ударил его по ушам. Крик раздавался снова и снова, и тут Иеро увидел ее.

На краткое время из-за гребня башнеподобной иззубренной скалы, возвышавшейся перед ними, выплыла коричневая птица, чьи парусообразные крылья простирались не менее чем на тридцать футов. Прежде, чем скрыться за скалой, она распахнула длинный крючковатый острый клюв и повторила тот клич, который они недавно слышали. В ответ эхом раздались другие вопли, показавшие, что за скалой находится больше, чем одна птица.

Затем, смешавшись с пронзительными птичьими криками, раздался несомненный грохот барабанов. Когда барабанный рокот умолк, Иеро услышал согласные вопли людской орды, смешавшиеся с пронзительной птичьей какофонией. Снова загрохотал огромный барабан, на мгновение заглушив прочие звуки. Именно такие звуки и были слышны на рассвете.