Иеро - [10]

«Спешим, — услышал он мысленный голос медведя. — Наделали слишком много шума. Теперь идем — быстро, бегом-галопом».

«Подожди», — откликнулся Иеро.

Он обыскал тело врага. Иеро обнаружил странный тяжелый жезл из голубоватого металла длиной около фута, нож с черной рукояткой, на лезвии которого, похоже, запеклась кровь, и свиток пергамента. Под плащом у мертвеца оказался теплый костюм, сделанный, казалось, из одного цельного куска ткани, странной на ощупь — почти скользкой. В маленьком карманчике на поясе оказалась круглая металлическая штуковина, похожая с первого взгляда на небольшой компас. Вот и все. Иеро засунул жезл, нож, пергамент и похожую на компас штуковину в седельную сумку и одним движением вскочил в седло.

— Теперь идем, — сказал он. — Здесь делать больше нечего. Медведь тут же пустился легким неуклюжим галопом в том же направлении, куда они шли до сих пор. Следом широкими шагами несся лорс, легко сохраняя между ними одно и то же расстояние.

Оглянувшись, Иеро уже не увидел в полумраке неподвижное тело своего врага.

«По крайней мере, — подумал он, — похоже, он не растворился, как те. Может, они вовсе и не были людьми».

Несмотря на приход ночи, несколько миль трое путешественников неслись с большой скоростью. Множество ярких звезд лили свой рассеянный свет, а бледный серп луны обещал со временем еще больше света. К тому же, к облегчению Иеро, ужасное мысленное давление исчезло, неясное ощущение удушья, мучившее его вот уже несколько часов, улетучилось. Должно быть, решил он, эти ощущения исходили от чудовища, которое оставалось лежать там, позади. Он не забыл вознести по-солдатски кратную благодарственную молитву. Иеро не питал никаких иллюзий по поводу того, как близко он был от смерти, или от чего-то более худшего… Еще чуть-чуть — и он подчинился бы ужасающему разуму того, кто называл себя С'нергом. Он не знал, убил бы тот его на месте или отвел в какое-то мерзкое убежище на пытки и допросы. Но если бы не медвежонок, они все равно были бы уничтожены — в этом он не сомневался. Должно было потребоваться огромное мужество, как и незаурядный ум, чтобы спрятаться, выждать удобного момента, и только затем напасть, как и поступил Горм. Иеро почувствовал сильное уважение к своему новому союзнику.

В конце концов медведь стал бежать все медленнее, пыхтение его показывало, что бежал он до тех пор, пока мог. Клац тоже умерил свой бег и теперь они двигались со скоростью бегущего трусцой человека. Тьма была полна звуков, но то был естественный шум тайга — отдаленный хриплый рев, который был брачным зовом гигантского кабана Грокона, слабый визг какого-то кошачьего, болтовня ночных белок высоко в деревьях и скорбное тремоло маленьких сов. Тревоги такие звуки не вызывали. Один раз прямо перед ними будто из-под земли вдруг возникло что-то большое, бледное, как призрак, и упорхнуло прочь огромными бесшумными прыжками. Все охотятся на гигантских зайцев-отшельников и они никогда не покидают своих укромных убежищ до наступления полной темноты.

Как прикинул Иеро, они проехали около пяти миль на юго-восток, когда Горм подал знак остановиться. Они оказались среди огромных, почти черных, пихт, вокруг них на ковре сухих иголок лежали гниющие столбы. Под деревьями было очень темно, сюда не проникал тусклый рассеянный свет звезд.

«Остановимся — отдохнем — сейчас безопасно — здесь?» — предложил медведь.

Иеро устало спешился и подошел к темному силуэту, едва заметному во мгле. Он присел на корточки и попытался заглянуть в глаза своему новому другу.

«Спасибо — помог нам — опасность — плохо», — послал он мысль. Иеро заметил, что с каждым разом мыслеобмен проходил все легче. Сейчас он мог разговаривать со зверем почти так же легко, как с Пером Маларо, своим сотоварищем по комнате в монастырском колледже. Пер Маларо, к тому же, был его побратимом, так что у Иеро мысленной связи теснее, чем с ним, во всем мире ни с кем быть не могло. А с медведем мыслеобмен проходил на том же интеллектуальном уровне, совсем не похожем на то, как он разговаривал с большим лорсом, чьи ответы были простыми и совсем не содержали абстрактных понятий.

Медведь откликнулся на благодарность по-своему. Иеро услышал, как медведь щелкнул длинным языком по своему носу и понял, что — это знак приветствия. Еще он почувствовал волну застенчивости или какой-то сходной эмоции, а вместе с ней тщательно скрываемый налет иронии. Горм развеселился.

«Чуть не убил нас — плохой какой — почувствовал, что он следит за нами — я удрал, пока он не поймал меня — заставил безжизненно стоять — не двигаться. Потом вернулся — укусил сзади — остановил дурные мысли. Добро удачно?» — Медведь умолк и мозг его сделался непроницаемым.

«Почему, почему ты помог мне? — резко спросил Иеро. Чего ты хочешь?» Снова пауза. Иеро слышал, как позади сопел Клац, отыскивая какое-то лакомство, вероятно, гриб, выросший на поваленном бревне. Наконец, медведь-подросток ответил, мысли его были совершенно ясными, но с налетом неуверенности, будто он знал, что хотел сказать, но еще не был уверен, как лучше выразиться.

«Идти с тобой — видеть новое — новые страны — видеть то же, что и ты — познавать то же, что и ты».