Иджим - [65]
– Бо!.. Виктор Борисович! – окликнули из-под навеса. – Погоди минуту! Я, это…
Оттуда выбрался Юрка Пичугин, воровато озираясь, подбежал к Чащеву.
– Слушай, купи, а! Совсем дешево отдаю, за тридцатку. – Юрка распахнул ватник, показал зажатую под мышкой электродрель. – Возьми, возьми, Борисыч, в хозяйстве же пригодится…
Провод дрели выскользнул, размотался, вилка упала на землю. Пичугин скорее стал запихивать его обратно между рукой и ребрами.
В позапрошлом году он вернулся из армии и с тех пор болтается без дела. Выпивать он и до армии был не прочь, а теперь видит его Виктор Борисович лишь в двух состояниях – или уже невменяемым, или с похмелья. Сегодня Юрка с похмелья, аж колотит всего. Лицо опухшее, рыхлое, в капельках пота. Ноющим голосом умоляет:
– Возьми, а, ради бога! Дырку проделать, еще там чего… Тридцать рублей – копейки ведь. А? Дядь Витя, пожалуйста, подыхаю…
– Нет, Юр, не возьму, – отвечает Чащев. – Спёр ведь.
– Да моя! Моя! От бати осталась…
– Ай, ну чего ты… Гляди, поймают, повесят ведь на этом же шнуре. – Виктор Борисович кивнул на торчащий провод дрели. – Отдай иди лучше обратно. Извинись.
Летом, в июне, уже спас его Чащев если не от смерти, то от серьезных побоев. Копался на огороде и услышал топот за забором, пыхтение, а потом удары, как если б несколько кулаков стали тыкать в набитый крупой мешок… Подтянулся на заборе, увидел – трое мужиков молотят валяющегося посреди дороги Юрку Пичугина, бьют основательно и молча, а тот закрыл ладонями голову, скрючился и только коротко, пискляво выдыхает после очередного удара.
Может, да почти наверняка, не вступился бы Виктор Борисович за ненавистного всем алкаша-ворюгу, но один из бивших, что помоложе, вдруг подпрыгнул и, как в американских боевиках, смачно приземлился на Юркины ребра. Соскочил, перевел дух и примерился прыгнуть еще… Чащев, не помня себя, перемахнул через забор, растолкал мужиков, что-то стал орать про срок за убийство, про самосуд (всплыло вот словечко из комсомольской юности), еще какую-то чушь нес без остановки. И мужики очухались, – слава богу, трезвые были, – отошли в сторону, закурили, почти спокойно уже рассказали Чащеву, как заглянул к ним Юрка в дорожную мастерскую, стрельнул сигарету, похвалился, что берут его на ферму скотником, а когда мужики занялись работой, сунул под неизменный свой ватник паяльную лампу и пошел. На счастье, быстро хватились пропажи, погнались, догнали вот… Паялку Юрка по дороге бросил, когда понял, что догоняют.
Отведя душу хоть не расправой, так разговором, мужики ушли в мастерскую, а Пичугин еще часа два лежал – то ли боялся, то ли не мог подняться.
– Прибьют ведь тебя, дурачок, – говорит ему и сейчас Виктор Борисович, но, увидев в глазах парня непереносимую муку похмелья, машет рукой: – А, чего тебе объяснять… Пошли, куплю пива хоть, немного поправишься. И верни ты дрель, пока не поздно.
– Что-то долгонько ты, – встретила во дворе жена.
Оборудовала себе место у стены летней кухни, режет вилки. Весь стол в горках бело-зеленой капустной стружки.
– Пока на почту зашел да Тернецкого встретил, поговорили, то, сё, – отвечает Виктор Борисович. – Я тут тебе подарочек принес. – Достал из пакета шоколадку. – Вот, посласти душу.
– О-о! – Жена обрадовалась то ли искренне, то ли понарошку. – Спасибо, дорогой! А я только подумала: хочется такого чего-нибудь…
– Ну, видишь, какой я догадливый.
Обедали густым гороховым супом с кусочками соленого сала, закусывали колбасой и хлебом. Виктор Борисович передавал подробности своего похода. Когда рассказал про Юрку Пичугина, жена горестно вздохнула:
– И ведь молодой совсем парень. Сколько ему? Лет двадцать пять, не больше…
– Да меньше, ты что! Ме-еньше.
– О-хо-хох…
Виктор Борисович промолчал, сосредоточенно хлебал суп… Ну, чего сокрушаться? Много повидали они таких парнишек. Лет в десять – открытый, талантливый, жизнерадостный; из Дома культуры не выходит, во всех кружках занимается, и рисует отлично, и танцует, и стихи так читает со сцены, что у слушателей слезы в глазах, а потом – бац! – и что-то ломается в нем, моментально и неожиданно, и вот уже в беседке где-нибудь напротив Дома культуры с компанией оболтусов портвейн глушит, травку курит. А потом услышишь мельком, случайно: или посадили за драку, за кражу, или убили…
– Что, Вить, подлить еще супчика? – спрашивает жена.
– Нет, все, спасибо. Наелся.
По традиции поцеловал ее, пересел в единственное у них дома кресло, которое купили лет тридцать назад, возили с места на место, из города в город, и, когда переезжали сюда, не решились оставить, взяли с собой, словно бы талисман, или друга, вернее.
Прихлебывая горячий, крепкий чай, Виктор Борисович стал просматривать газеты – четырехполосную районную «Надежду».
Тернецкий выписывает «Комсомольскую правду», время от времени предлагает Чащеву заходить, брать у него издающиеся в Москве, толстенькие, обильные статьями номера, но Виктор Борисович теперь благодарит и отказывается. Последний раз, когда взял, посмотрел на передовицы четырех номеров и поморщился, и захотелось подальше отбросить их… На одной большими буквами, от края страницы до края: «Ротвейлер убил хозяйку своей любовью», на следующей: «Фильм, который их убил» (о Дворжецком, Глебове и Ромашине, которые снимались в «Саге о древних булгарах» и умерли почти в одно время); на третьей передовице – «Охотник Василий нашел золото Колчака», на четвертой – «Ту-144 уплыл в Германию»… Так и прет желание завлечь читателя сенсацией, скандалом, ужастиком. И сами статьи написаны без чувства, без боли, с иронией какой-то поганенькой. Местная газета хоть и скучнее, зато человечней. Бывает, и наивно совсем написан материал, а трогает. Да и ужасов меньше, – стараются журналисты найти светлое, поднять настроение, а если уж затрагивают мрачные темы, то по делу, не за ради щекотания нервов… Так, что у нас тут сегодня?…
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
У Романа Сенчина репутация автора, который мастерски ставит острые социальные вопросы и обладает своим ярко выраженным стилем. Лауреат и финалист премий «Большая книга», «Русский Букер», «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна».В новом романе «Зона затопления» жителей старинных сибирских деревень в спешном порядке переселяют в город – на этом месте будет Богучанская ГЭС. Автор не боится параллели с «Прощанием с Матерой», посвящение Валентину Распутину открывает роман. Люди «зоны» – среди них и потомственные крестьяне, и высланные в сталинские времена, обретшие здесь малую родину, – не верят, протестуют, смиряются, бунтуют.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поиск ответа на вечные вопросы бытия. Автор размышляет о кризисе середины жизни, когда, оглядываясь в прошлое, ищущий человек пытается переоценить все, что пережил, и решить, куда ему идти дальше. Может быть, кто-то последует примеру автора; «придет к выводу, что лучше прожить одну жизнь подробно и вдумчиво, чем разбазариваться на тысячу смазанных и невыразительных судеб».Роман вдохновляет обычного читателя. Да, каждый из нас с его страстями, исканиями, страданиями, даже болезнями – Великий Человек. Он интересен для других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.
В книгу вошли две повести Романа Сенчина — «Минус» и «Вперед и вверх на севших батарейках». Их герой — полный тезка автора — и автопортрет, и самопародия: как настоящий реалист, он пишет о том, что хорошо знает.Действие «Минуса» происходит в небольшом сибирском городке, Роман работает монтировщиком в театре. Таскает тяжелые декорации, спит с актрисами, пьёт от тоски по вечерам… а ночью мечтает о далекой столице. Герой повести «Вперед и вверх на севших батарейках» уже живет в Москве, учится в Литинституте, успел жениться и развестись, и близок к цели — стать известным писателем.
В новой книге известного прозаика Романа Сенчина собраны три повести – одна из них, самая яркая и лиричная, написана от лица старшей дочери автора, по горячим следам событий на Болотной площади. В героях этой повести любопытный читатель без труда узнает оппозиционера Сергея Удальцова, скандального публициста Сергея Шаргунова и заглянет за кулисы повседневной жизни Сенчина – в его компьютер и даже холодильник.Героями двух других повестей стали диаметрально противоположные по духу мужчины: житель курортного городка без профессии, охваченный печоринской тоской и энтропией, и оренбургский летчик, исполненный гайдаровского героизма.В этом триптихе Сенчин фиксирует ближайшую по времени действительность, не приукрашивая и не замалчивая ничего.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.