Иду на задержание! - [9]
— Во дают, во керосинят! — рассмеялся Коваленко. — Чисто газовая камера. А ну, вылезай по одному на воздух!
С черноволосым пришлось возиться больше всех. У Трунова заболели ладони, пока он тер парню уши, а тот лишь слабо мыкал и все норовил ткнуться своей широкой физиономией в лужу.
— Да ну его к черту! — ругнулся Бабаев. — Пусть полежит, пока с другими во дворе разбираемся.
Разбираться пришлось долго. Медленно трезвеющие мужики со слезами лопотали об ошибках молодости, штрафбате, зануде-командире, изменщицах-бабах. Коваленко с великим трудом лишь выяснил, что мужики пришли к Рудковскому взять кое-что из тряпок своим «изменщицам» и распили магарыч.
А с чернявым разговор не состоялся. Пока Коваленко и Бабаев во дворе разбирались с пьяной компанией, он сбежал через окно.
— Ну и артист! — Трунов старался не глядеть на Коваленко. — Совсем дохлым притворился…
— Что за дружок? — спросил Коваленко у Рудковского.
Тот тяжело поглядел на него, отвернулся и, криво усмехнувшись, ответил:
— Корефан что надо. Может, встретитесь, так приветит за меня…
— И есть чем?
Рудковский в упор глянул на Коваленко, глаза сверкнули неприкрытой злобой.
— Угостит, не беспокойся. Проглотишь одну пилюльку и навек сытым будешь. Дудка у него справная.
— Дудка, говоришь? — переспросил Коваленко.
— Ничего я не говорил! — спохватился Рудковский. — Давай вези куда надо, нечего душу мотать.
Не знали о беглеце и мужики. Тот уже был у Рудковского, когда они пришли к нему с самогонкой, и ни с кем не разговаривал, пил молча.
— Пётрой его Генка называл, — припомнил один из мужиков и опасливо глянул в сторону, где ссутулившись сидел на дрожках Рудковский. — Уж так он вокруг него чечетку бил, только что в маковку не целовал!
Коваленко позвал Бабаева.
— Ты вот что, Алексей: поезжай с Рудькой и краденым барахлом в горотдел, а я тут схожу по двум-трем адресам. Вернусь через часок.
Однако ни через час, ни через два Коваленко в горотдел не пришел…
Пингвин, Мырка и Грузин пришли на лесной склад точно в назначенное Фартовым время. Он уже ждал их, злой, нетерпеливый с жестокого похмелья.
— Вы где же, фраера, ползаете? Я уж подумал и не придете. Топор взяли?
— Вот! — Грузин суетливо отвернул полу плаща.
На веревочке под мышкой висел аккуратный плотницкий топор.
— Ну, двигаем! Колупнем базу, тогда врежем. Я на четверть первача с Сычихой договорился. Самогон, он в тыщу раз лучше казенки. В казенку известку кладут, а она кишки разъедает. Ну, а может, кому шанпань больше по вкусу? Это в другой раз. С ног валит, собака! Ох, и попил я его. Падла буду, не вру. Фронтовой друг мой Гошка Арбейзян эту шанпань сам до войны гнал. Убили его, когда мы с ним в разведке были. Уж я за него покрошил гадов! Самого, правда, в руку разило.
Они шли по обочине дороги друг за другом, и Фартовый, шагающий впереди, чувствовал, как жадно ловят его слова идущие за ним ребята. Салажня! Пингвину и Мырке по пятнадцать, Грузин на год старше! Таких только и прибирать к рукам.
Через несколько минут должна была быть торговая база и Фартовый построжал.
— Значит, действуем, как договаривались. Вы лезете на чердак, прорубаете потолок, я на стреме.
В тусклом освещении лампочек показалось широкое приземистое здание торговой базы. По территории с двустволкой за плечом медленно, и явно не настроенный спать, вышагивал сторож, рядом семенила короткими лапами собака.
— Ты что же это, сучонок? — зашипел Фартовый на Пингвина. — Баки вколачивать задумал? Ты ж говорил, что сегодня старика не будет, в гости уйдет. А? Ну, а если я сейчас твоего паршивого дедуню хлопну по темечку? Как тогда, обрадуешься? — Он подкинул на ладони пистолет.
Пингвин оторопело глядел на Фартового.
— Но ведь он в гости собирался, я точно узнал, вместе с бабой Маней. Может, кто-нибудь отговорил, я не знаю.
Фартовый длинно выругался.
— Вот и сделай с такими сопляками дело! «Баба Маня, баба Маня»! — передразнил он. — Нет, не взял бы я тебя, Пингвин, в разведку. Парню пятнадцать лет, а серьезности никакой. Пустяковое задание не выполнил. За это наказывать надо!
Фартовый вприщур жестко поглядел на Мырку и Грузина. Те отвели глаза.
— Ну, ладно, на этот раз выношу амнистию. А теперь айда на Казанку, тут недалеко. Там у знакомой старушки тридцать тысяч в чулке. Я уже присматривался к ее хибаре. Погляжу, на что вы способны. Пингвину — главную роль. Топор-то не потерял? Без мокрухи бы, конечно, лучше, но уж как получится…
Они уже подходили к намеченному домику на краю улицы, когда откуда-то сбоку выскочил на дорогу человек.
— Здравствуйте, ребята! Не найдется закурить?
У Фартового похолодело в груди. «Мильтон! Тот самый, который брал Рудковского, его голос. Не иначе, выследил. Так вот почему пингвиновский дедок в гости не ушел! Ну, гад!»
Он потянул за рукав Мырку, сунул пистолет:
— На, подержи…
И деланно хохотнув, ответил Коваленке:
— А мы хотели у тебя, товарищ милиционер, попросить гарочку, то есть папиросочку.
И многозначительно спросил у насторожившихся Пингвина, Мырки и Грузина: — Ну как, дадим товарищу милиционеру прикурить?
Коваленко, будто не уловив иронии и тайной угрозы в словах Фартового, сожалеюще сказал:
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.