Иду на задержание! - [6]

Дубинкин лежал вниз лицом, а мужичонка, тяжело дыша, гвоздил его сапогами и все повторял осевшим голосом: «Где оружие, где оружие, скотина?!»

Зинка, сразу же, как только ворвались бандиты, забилась под топчан. Она не видела, что делалось на кухне, но поняла: бьют отца. Не слыша голоса матери, подумала, что ее уже убили. Она видела, как из кухни вбежал отец, как стрелял. Закрыть глаза не было сил даже тогда, когда отец рухнул на пол, когда, выронив наган, схватился обеими руками за живот Пастухов.

И тут она услышала высокий, срывающийся голос матери. Она стояла в двери легкая, ломкая, смотрела на лежащего отца и без слов кричала пронзительно и обреченно. Потом кинулась к бородатому мужику, который теперь уже молча бил ногами неподвижное тело. Тот отпрянул в сторону. Мать шла на него бледная и решительная. Бородатый длинно выругался. От двери тотчас качнулась широкая тень — бандит с маузером. В два шага он оказался около матери, взмахнул рукой. Мать, слабо охнув, медленно опустилась на пол рядом с отцом.

Зинка увидела, как от головы матери медленно стала растекаться темная лужица, подбираясь к ней, под топчан. Она хотела отодвинуться от нее, но не пускала стенка, и Зинка замерла, в ужасе глядя на живой ручеек, зная, что закричит, когда он коснется ее голой ноги.

Бандиты еще топтались в комнате. Главный что-то кричал, размахивал наганом, его тщедушное тело тряслось от ярости. Заметив зыбку, в которой заходился криком Николка, он бросился туда. Мелькнула подушка и упала камнем.

На мгновение наступила тишина. Мужик молча отошел от зыбки и уставился на верзилу, который, не выдержав, отвел глаза в сторону.

— Не видишь, помоги! — крикнул мужик, снова накаляясь, и махнул рукой в сторону Пастухова, который тихо стонал, навалившись грудью на стол. — Успел-таки, гадюка! В живот, говоришь? С такой раной, пожалуй, не вытянуть…

— Не оставляйте, — выдавил Пастухов.

— Ладно, помолчи, поручик. Кеша потащит, успеем его в расход. Если бы не ты, продал бы он нас совсем… А теперь двигаем.

— Барахла не брать, не за тем пришли! — снова прикрикнул он на верзилу, который оценивающим взглядом озирал скудную обстановку.

Бандиты пошли. В дверях, как будто что-то вспомнив, Кеша обернулся и встретился глазами с Зинкой, которая в этот миг выставила голову из-под топчана. Кеша запнулся, поспешно отвел глаза и, секунду помешкав, шагнул через порог. Зинка слышала, как внизу захлопала дверь, а некоторое время спустя, когда под окном на улице стихли голоса, снова раздались выстрелы. Потом опять заходили двери и лестница заскрипела под множеством торопящихся ног.

Нифонтов силой вытащил Зинку из-под топчана, предварительно распорядившись, чтобы закрыли простынями тела начальника милиции и его жены.

*

За рассказом Зинаида Михайловна не заметила, как пробежало время. Несколько раз в комнату заглядывали, но торопились закрыть дверь, увидев выражение лиц собеседников.

— Ну, вот и вся история, — вздохнул Нифонтов. — Тяжелая она, верно. Но я так понимаю, — не зря погибли твои. Я тогда, как услышал пальбу в милиции, кой-кого прихватил и сюда. Здорового того, с маузером, сразу подстрелили — хорошая мишень была, а главный ихний — до последней пули стрелял. Чуть не убежал, но Кеша его сам скрутил. Наверно, чтобы жизнь себе заработать.

— А Пастухов?

— Мертвым нашли. И не Пастухов он был, а какой-то на «овский», то ли Доровский, то ли Дубовский, не припомню. При отступлении документы замученного красноармейца взял. Предусмотрел, словом. А сам офицер колчаковский. Надеялся изнутри пакостить, народ бунтовать. Бородатый тот, главарь ихний, на допросе ясно изложил: хотел, мол, с помощью уголовщины людей запугать, а потом восстание поднять, Советы вырезать. Мог бы, наверно, много дел наделать… На другой день к нам из Мариинска подмога пришла, всех контриков и бандюг подмели, оружия много изъяли. Порадовался бы Михаил Иванович.

В голосе Нифонтова прозвучали и сожаление о погибшем, и гордость за него.

— За честь посчитал бы умереть, как твой отец. И не думай, что это громкие слова. Я их завтра скажу у обелиска. Не слезьми исходить надо на такой могиле. Нужно, чтобы селяне помнили Михаила, а значит и вообще таких, как он, погибших за наш сегодняшний день. Для того и обелиск соорудили. Чем дольше и лучше живем, тем должно быть дороже прошлое.

Нифонтов под конец разволновался и, сутуля широкие плечи, зашагал тю кабинету.

Уходила Зинаида Михайловна, к своему удивлению, спокойной, как будто даже умиротворенной рассказом Нифонтова. Он не провожал ее: у дверей кабинета уже толпились посетители. И она была отчасти рада этому. Хотелось побыть одной, продумать и прочувствовать услышанное. Она медленно шла по широкому тротуару улицы, по которой полвека назад ходили отец и мать и мог бы бегать брат Николка. Но воспоминания о них теперь почему-то не давили на сердце. Зинаида Михайловна глянула в конец улицы, Где-то там, на поляне, в память о ее отце, честно выполнившем свой долг перед Родиной, воздвигнут обелиск со звездой.

ПОСЛЕДНЕЕ ЗАДАНИЕ

«Сегодня, 19 мая 1946 года в 0 часов 30 минут в г. Киселевске при исполнении служебных обязанностей убит оперуполномоченный угрозыска Коваленко. Преступники арестованы. Подробности спецсообщением.