«Иду на вы!» Подвиги Святослава - [61]

Да и великий князь уже не был подростком, способным лишь глотать злые слезы, глядя на добровольный позор матери. Как истый язычник, Святослав чтил старших в роду. И именно как почтительный сын, он должен был помешать Ольге и впредь позорить себя и Русь, навлекая на себя – да и на весь народ – гнев Богов.

Он и помешал. В летописях сказано: Святослав «матери своей блаженные Елены не послушавшу, креститься не восхотешу и многих христиан изби». «Житие св. Ольги» пышет злобой сквозь десять с гаком веков: «Сын же ее великий князь Святослав, яко зверь был обычаем… не смыслил, не разумел, во тьме ходя и не желая видеть славы господа… зверским нравом живый». Очевидно, переворот в Киеве был не бескровен, хотя немало вооруженных сторонников Ольги могли уцелеть. В те годы в Византии появляются дружины «россов», сражающиеся в Италии и на Ближнем Востоке. Скорее всего это и есть русские христиане, спешно покинувшие отечество. Может, среди них были и те варяги-христиане, которых, на свою беду, взял в дружину отец Святослава. Им, если дожили, точно не оставалось места на Руси после падения Ольги-Елены. Любопытно, задумались ли они хотя бы там, почему потомки римлян, покорителей полумира, крестившись, оказались на четвертинке владений предков и вынуждены нанимать их, вчерашних язычников? Поняли ли, вблизи нюхнув византийской жизни, что выбрали? Я не про убийц Игоря, с ними все ясно. Я про остальных. Поняли? Не узнать. А жаль…

Ничего не подозревавшего Адальберта, радостно явившегося принимать в «духовное окормление» державу сынов Сокола, встретили в Киеве так, что новоявленный епископ едва унес ноги. Он еще долго плакался на коварство русов, и «Хроники продолжателя Регинона» эхом отзываются на его стенания и скрежет зубовный: «В 962 году возвратился Адальберт, поставленный в епископы ругам, ибо не успел ни в чем том, за чем был послан, и видел свои старания напрасными. На обратном пути многие из его спутников были убиты, сам же он с великим трудом едва спасся». Вот уж и правда – коварство. Обещали без боя сдать страну, превосходящую по размеру державу Оттона чуть не в два раза, – и такой облом…

Титмар Мезербургский поколение спустя уточняет в своей «Хронике», что Адальберта изгнали именно язычники, словно предвидя, что через тысячу лет это событие постараются свести к ссоре Адальберта с самой Ольгой или недовольству киевских христиан (якобы византийской ориентации) западным проповедником.

Вместе с Адальбертом и его спутниками на запад бежали и иные их русские единоверцы. Во всяком случае, пять лет спустя, в 967 году, папа Иоанн XIII, особою буллой дозволяя основать пражское епископство, строжайше воспрещает брать в епископы русских священников. Они-де ведут богослужение на славянском языке. Даже скучно говорить, что ни малейших признаков «норманнского» происхождения крещеных русов и их пастырей папа не заметил. Их попросту не было – вот и все.

За одно это деяние имя Святослава должно жить в сердце каждого потомка русов. Каждого славянина. На землях, попавших под тяжелую руку Оттона и его наследников, от славян остались разве что воспоминания. След, угадывающийся в названиях рек и городов от Эльбы – бывшей Лабы – до Одера – бывшей Одры. О Гамбурге, Бремене, Дрездене и Лейпциге мы уже говорили. Список можно длить и длить. В нем Бранденбург и Рацибург, бывшие Бранибор и Ратибор, Штеттин, бывшая Щетинь. Старгард-Рерик, откуда пришел в Новгород дед Святослава, стал Ольденбургом. Сохранили прежние имена понятные без перевода Любек и Росток. Сам Берлин со своим гербом-медведем ведет род от славянского «берло» – логово бера-медведя, берлога. Но, кроме названий и нескольких гербов, от славянских княжеств ничего не осталось. От многих не осталось и этого. Погибли в пламени Drang nach Osten богатейшие торговые города Волын и Винетта, дивные святыни Радигоща и Арконы, куда еще в XI веке сходились пилигримы из всех концов славянского мира, в том числе два с лишним века крещенной Чехии. Аркона стала центром противостояния северного язычества религии Юга. Туда приносил дары знаменитый датский конунг, восстановивший почитание древних Богов и изгнавший христиан из страны, – Свейн Вилобородый. Аркона пала последней из варяжских твердынь в 1168 году. Рыцари почти всей католической Европы, исключая разве далекие, погрязшие в войнах с маврами Испанию и Италию, собрались на отроге маленького острова у юго-западного берега Балтики. Однако, как гласит предание, сокровища и святыни главного храма славян не достались крестоносцам. Когда последний защитник Арконы упал замертво, белую скалу, на которой стоял храм, сотряс мощный толчок, и, отделившись от острова, скала погрузилась в холодные волны Варяжского моря, унося тела защитников и не успевших убежать врагов.

Говорят, до сих пор на рассвете является иным над волнами светозарная Аркона…

Так кончился Руян, Остров Русов, родина Рюрика. Остался Буян в сказках и заговорах. И остался остров Рюген, на котором через два века после завоевания умерла последняя женщина, помнившая славянскую речь, с удивительно знакомой фамилией Голицына. Российские Голицыны утверждали, что их пращур пришел из-за моря вместе с Рюриком.