Идиотский бесценный мозг. Как мы поддаемся на все уловки и хитрости нашего мозга - [30]

Большие нейроны были бы бесполезны, если бы эти существа были неспособны к ассоциативному научению, которое в данном случае является критически важным. Мы уже упоминали о нем раньше – в разделе главы 1, посвященному питанию и чувству голода, – я описал, как мозг может провести связь между пирожным и недомоганием, после чего вы чувствуете тошноту, просто подумав о пирожном. Тот же самый механизм действует в случае фобий и страхов.

Если вас предостеречь от чего-либо (встреч с незнакомцами, электрических проводов, крыс, микробов), ваш мозг попытается представить себе все неприятности, которые могут возникнуть, если вы с этим столкнетесь. И когда вы действительно с этим столкнетесь, ваш мозг активирует все эти «возможные» сценарии и запустит реакцию «бей или беги». Миндалина, ответственная за кодирование в памяти информации, связанной со страхом, нацепит пометку «опасно» на воспоминания о том, с чем вы столкнулись. Столкнувшись с этим в следующий раз, вы вспомните об опасности и соответствующим образом отреагируете. Когда мы учимся остерегаться чего-либо, то в конечном счете начинаем этого бояться. У некоторых людей примитивный страх приводит к возникновению фобии.

Таким образом, практически все, что угодно, может стать объектом для фобии. Если вы когда-нибудь видели список существующих фобий, то согласитесь, что, скорее всего, так оно и есть. Достойны упоминания турофобия (боязнь сыра), ксантофобия (боязнь желтого цвета, что, очевидно, пересекается с турофобией), гиппопотомонстросесквипедалиофобия (боязнь длинных слов) и фобофобия (боязнь заработать фобию). Тем не менее некоторые фобии встречаются значительно чаще, чем другие, на основании чего можно предположить влияние каких-то третьих факторов.

Способность бояться некоторых вещей мы получили в ходе эволюции. В одном бихевиористском[24] исследовании шимпанзе учили бояться змей. Это сравнительно простая задача: как правило, обезьянам показывают змею, а затем вызывают у них неприятные ощущения, например наносят легкий удар током или дают невкусную пищу, – словом, делают что-то, чего они хотели бы по возможности избежать. Интересно, что другие шимпанзе, увидев, как их собраться испуганно реагируют на змей, начинают также бояться змей, хотя их этому не учили [13]. Такое явление часто описывают как «социальное научение»^*.[25]

Социальное научение и социальные сигналы играют в нашем поведении огромную роль. Принцип мозга «береженого бог бережет», с которым он подходит к опасностям, означает, что если мы увидим, как кто-то чего-то боится, то с немалой вероятностью начнем бояться этого сами. Особенно сильно это проявляется в детстве, когда наше понимание мира еще развивается во многом под влиянием окружающих, которые, как мы предполагаем, знают больше, чем мы. Если у наших родителей была какая-то особенно сильная фобия, то совсем не исключено, что к нам она перейдет, подобно потрепанной старой одежде. Это имеет смысл: если ребенок увидит, что его родитель или главный воспитатель/учитель/кормилец/ролевая модель начинает пронзительно визжать и махать руками при виде мыши, то, скорее всего, получит яркий и экстраординарный опыт, который произведет сильное впечатление на неокрепший ум.

Следствием возникающей в мозге реакции страха является то, что от фобий сложно избавиться. Большинство приобретенных ассоциаций можно в конечном счете разрушить при помощи процедуры, разработанной Павловым в его знаменитых опытах на собаках. Звонок колокольчика ассоциировался с едой, вызывая приобретенную реакцию (слюноотделение) каждый раз, когда собака его слышала, – но если после этого колокольчик все время звонил, а пищи не было, то ассоциация постепенно исчезала. Ту же самую процедуру можно использовать во многих ситуациях. Она называется угасание [16]. Мозг запоминает, что стимул, например колокольчик, больше ни с чем не связан и поэтому не требует какой-либо реакции.

Можно было бы решить, что с фобиями должно происходить нечто в этом роде, учитывая, что практически каждое столкновение с их объектом не приносит никакого вреда. Но нет: страх, вызванный фобией, подкрепляет ее. Это шедевральный пример замкнутого круга. Мозг решает, что что-то опасно, и, встретившись с этим, запускает реакцию «бей или беги». Это вызывает типичные физиологические реакции: наши тела наполняются адреналином, мы напрягаемся, впадаем в панику и т. п. Реакция «бей или беги» энергозатратна и изнурительна, с ней часто связаны неприятные переживания, поэтому мозг запоминает ее так: «Когда я в прошлый раз встретил эту штуку, тело страшно разволновалось, поэтому я был прав – она опасна!» Таким образом фобия получает подкрепление, а не ослабляется, независимо от того, пострадал ли ее носитель на деле.

Характер фобии тоже имеет значение. Пока мы описали только простые фобии (которые вызываются конкретными объектами или явлениями, их и источник легко определить и начать избегать). Но существуют и сложные фобии (которые вызываются такими причинами, как окружение или ситуация). Пример сложной фобии – агорафобия, которую, как правило, ошибочно принимают за боязнь открытых пространств. Если говорить более точно, агорафобия – это боязнь попасть в такую ситуацию, из которой нельзя будет убежать или в которой никто не поможет [17]. С формальной точки зрения это может случиться где угодно за пределами дома, поэтому люди с тяжелой агорафобией не выходят из дома, почему и возникло ошибочное представление о «боязни открытых пространств».