Иди в ад! - [47]

- Ты чё чужой выпивкой разбрасываешься?

И без размаха тычет кулаком в глаз. Обладательница роскошной шевелюры с визгом кувыркается под стол. Начинается классическая ресторанная драка, в которой дерутся все против всех. Крики, визг, отборная матерщина, треск и хруст разбиваемой мебели и звон посуды сливаются в гул водопада. Посетители кабака дерутся от всей души, словно срывая друг на друге страх перед людьми. В ход идут бутылки, стулья, обломки столов и стульев. Дерущиеся не стесняются добивать лежачих, бить ногами в промежность и набрасываться втроём на одного. Женщины традиционно таскают друг друга за волосы, царапаются и визжат так, что уши закладывает. Антон равнодушно глядит на побоище людоедов, палец лежит на спусковом крючке. Когда один из посетителей бросается к дверям, Антон вскидывает револьвер, оглушительно гремит выстрел и беглец сползает по стене с пробитой головой. К немалому удивлению Антона драка не прекращается, людоеды дубасят и рвут на куски друг друга с прежним азартом и энергией. Убитый начинает светиться, вспыхивает тусклым огнём и бесследно исчезает. В душной, наполненной испарениями атмосфере ресторана появляется освежающая волна кислорода. Драка продолжается с прежней энергией и азартом ещё несколько минут, затем начинает постепенно стихать. Умаявшиеся посетители расползаются по углам, на полу остаются искалеченные и убитые. Впрочем, смерть от руки соплеменника в аду относительна и недвижимые тела уже начинают дёргаться, медленно возвращаясь к нормальному функционированию. Из общей свалки на четвереньках выбирается бармен. Косоглазый урод выпачкан чем-то дурно пахнущим, мокрая рубашка прилипла к телу и уже не белая, а серая, покрыта жёлтыми и коричневыми пятнами. Брюки изорваны в клочья, будто бармена собаки под столами драли. Галстук бабочка висит на ухе. Бармен заползает за стойку, с трудом встаёт на ноги, помогая  руками.

- Часто у тебя такая веселуха случается? – обращается к бармену Антон.

- Первый раз, - с трудом шевеля разбитыми губами отвечает бармен.

Он достаёт бутылку с красочной этикеткой. Золотистая пробка летит на пол, появляется высокий стакан, содержимое бутылки толстой струёй льётся в посудину. Левая рука бармена ныряет в карман, в стакан сыплются маленькие розовые таблетки. Быстро уменьшаются в размерах и бесследно исчезают. Прозрачная жидкость слегка мутнеет, к сивушной вони примешивается слабый аромат пластмассы.

- Выпейте, - предлагает бармен Антону. – Это взбодрит, придаст силы и повысит общий тонус.

Антон так увлёкся зрелищем драки людоедов, что совсем забыл об осторожности. Берет стакан, пальцы обхватывают верхнюю часть, а бармен ещё сжимает за низ и какое-то мгновение  оба держат один стакан ... Коротко свистнул рассекаемый воздух, сверкнула отточенная сталь и рука бармена отделяется от плеча. Из обрубка брызнула кровь, как из пробоины в винной бочке, бармен дико вскрикнул и отшатнулся к стойке с бутылками. Стекло оглушительно лопнуло, посыпались осколки, бутылки с разноцветными этикетками рухнули на пол, словно красочный камнепад. Отрубленная рука валится на стойку, скрюченные пальцы импульсивно дёргаются и сжимаются в кулак. Вторым ударом плашмя Дарья разбивает стакан вдребезги, по барной стойке растекается лужа с сильным сивушным запахом. Она с размаху втыкает нож в пол, достаёт револьвер. Выстрелы гремят один за другим, пули пробивают пластиковую мебель насквозь и застревают в телах людоедов, которые при первых звуках стрельбы бросились на пол. Расстреляв барабан, девушка берет другой револьвер и снова стреляет. В небольшом помещении выстрелы звучат, как взрывы гранат, оглушительно и мощно. Дребезжат оконные стекла, люстра под потолком раскачивается и грозит сорваться с непрочного крепления, мутное облако порохового дыма расплывается над столами. Сухо щёлкает ударник в пустом револьвере. Даша отшвыривает бесполезный «ствол», оглядывается в поисках оружия. Пол усыпан стреляными гильзами, валяются разряженные револьверы и пустые ремни с кобурами. В наступившей тишине трупы людоедов начинают светиться, пылает рыжий огонь  и новая порция свежего воздуха появляется в заскорузлой атмосфере кабака. В считанные мгновения помещение пустеет, если не считать разбитой мебели и лежащего у самых ног стражника с разбитой головой. Он давно уже оклемался, вытер кровь с макушки и лежал, закрыв голову руками в позе эмбриона.

- Ну, ты блин, даёшь! – потрясённо прошептал Антон.

Даша обернулась и Антон ещё больше поразился жестокому выражению лица девушки.

- Развеселился, перья распустил ... петух гамбургский, - сквозь зубы произнесла она. – Ты хоть знаешь, что он тебе предлагал?

- Ну, водки.   

- Текила с горстью экстази! Почти стопроцентный спирт с очень мощным наркотиком. Ты мог бы проломить стену головой или дюймовую арматуру бантиком завязать, но потом сдох бы за считанные минуты.

- Ну, я ... чего ... – шевельнул плечами Антон, лицо приобрело выражение невинности. – Я и пить не собирался, так ...

- Видела я, как не собирался, - проворчала Даша.

Окинула зал подозрительным взглядом. В углу, под мебельными завалами, что-то заметила и направилась туда. Антон смущённо покашлял в кулак, вытер руки о штаны. Сказать что либо в оправдание он не мог. Нечего было! Драка людоедов так увлекла его, что он действительно был готов пропустить стакан другой, совсем забыв, что находится в таком месте, где верить никому и ничему нельзя. Тем более бармену с такой рожей. У Антона мурашки по коже побежали, как вспомнил потрясную харю.