Иди в ад! - [30]

Бармен взмахнул рукой на прощание и поспешил обратно в кафе. Антон и Даша остались одни. Девушка застегнула курточку на все пуговицы. Рюкзачок с едой, которой снабдил их бармен, устроился на спине.

- Идём?

- Идём, - согласился Антон, но с места не сдвинулся.

- Ты что? – встревожилась девушка.

- Да понимаешь, - замялся Антон. – Как-то слишком просто все. Поди туда, поди сюда, поднимись вверх ... вокзал какой-то, поезда. Неужели в ад вагонами отправляют?

- Валерий говорил, что это образ, пригодный для восприятия. Раньше вовсе на лодке перевозили. Но ведь это чушь полная, каждый день умирают тысячи людей. Никаких лодок не хватит.

- Ну да, зато транспортная символика понятна всем. На самом  деле души сыпятся в ад, словно капли дождя, только успевай собирать. И где в такой массе душ искать эту Анну?

- Самоубийц держат отдельно от остальных, для них есть свой уровень.

- Чего-чего? – удивился Антон. – Какой ещё уровень?

- Ну, Данте в «Божественной комедии» указал, что в аду девять кругов. Какой-то – не помню! – предназначен для самоубийц.

Антон внимательно посмотрел на Дашу, будто впервые её увидел.

- Ты чего? – опасливо спросила девушка. – Я читала.

- Я всегда думал, что комедии – это смешно.  Что смешного может быть в аду?

- Данте создавал свою поэму очень давно, в пятнадцатом веке. Тогда комедией называли любое литературное произведение. Называя комедию божественной, он имел ввиду, что Бог помог ему спуститься в ад, вернуться оттуда и позволил описать увиденное. Во второй части комедии Данте описывает путешествие в рай. Но не очень подробно.

У Антона ослабела нижняя челюсть.

- Ты интересуешься средневековой литературой? Вот это да! А я книжку в руках держал последний раз, когда в школе учился.

Антон с таким уважением посмотрел на Дашу, что она застеснялась.

- Да я давно читала ... не помню подробностей.

- И не нужно, - махнул рукой Антон. – Пятнадцатый век? Представляешь, как все изменилось с тех пор?

- Я так не считаю. Людские пороки остались прежними и кругов больше не стало.

- Лучше бы меньше, - проворчал Антон.  – Долбаться по всем девяти – самое то! Надо поспрашивать на вокзале, где остановка для жмуриков по собственному желанию.

Развалины, которые, по словам бармена надо пройти насквозь, оказались длинной, словно крепостная стена,  десятиэтажной «хрущобой». Полутёмные и узкие, как тоннели, коридоры тянулись вдоль этажей в бесконечность. В каждом подъезде был лифт. Вернее, шахта лифта. Теперь эти колодцы превратились в мусоропроводы. Раздвижные двери  нижних этажей заварены стальными листами, обитатели верхних этажей сваливают в шахты разную дрянь, отчего по всему дому распространяется крепкая вонища. Но жители то ли привыкли, то ли лишены обоняния – никому нет дела. Антон и Даша вошли проникли в дом сквозь пролом в торцевой стене. Мерзкий запах гниющих отходов заставил сморщится и зажать носы. Даша хотела даже вернуться, такой невыносимой показалась вонь, но по улице бродили какие-то подозрительные типы и Антон решительно остановил её за плечо.

- Вот, завяжи нос и рот, - достал он из кармана упаковку бинта. Антон думал, что девушка просто зажмёт нос как платком, но она тщательно обмотала голову, оставив открытыми только глаза, достала вязаную шапочку, в которой вышла из дома и натянула её до самых бровей.

- Сайлент Хилл, - пробормотал Антон. – Или мумия вернулась.

Из-под повязки раздались невнятные бубнящие звуки, глаза Даши возмущённо сверкнули.

- Давай дырку для рта вырежу? – предложил Антон. – У меня лопатка острая.

Девушка сложила известную фигуру из трёх пальцев, прицелилась в лоб. Затем аккуратно, двумя пальчиками раздвинула бинт на месте рта, громко и чётко произнесла:

- Фигу тебе!  

Коридор пуст, если не считать выставленную вдоль стен разбитую мебель и разбросанное тряпье. Крупные чёрные тараканы неторопливо путешествуют по полу, останавливаясь на отдых в складках тряпья. С потолка свисают гирлянды густой паутины, сквозь которую светят тусклые, словно умирающие солнца, лампочки. Время от времени слышатся приглушённые крики, стоны, изредка доносится грохот, будто гром далёкой грозы. Двери в квартиры плотно закрыты и невозможно понять, есть там кто ни-будь или нет. Коридор узок, от стены до стены не более двух метров, плюс мебель ... а ну как выскочит псих какой нибудь! На всякий случай Антон приготовил «винторез» - снял с предохранителя и откинул приклад. Влево пулю, вправо прикладом в рыло! Пролом остаётся за спиной, впереди полутёмная кишка грязного коридора.

- Можно, я пойду первой? – попросила Даша. – Мне страшно сзади.

- Валяй, - разрешил Антон.

Коридор оказался не таким длинным, как показалось вначале. По всему дому слышатся крики, вопли, шум от бьющейся посуды и грохот разбиваемой мебели. Складывалось впечатление, что здесь в каждой квартире живут несчастливые семьи. Скандалы и ругань не прекращаются ни на минуту. С верхних этажей даже стрельба слышалась. Антон сразу успокоился, спрятал оружие под куртку и зашагал смелее. Несколько раз впереди с грохотом распахивались двери, встрёпанные мужчины и женщины выпадали в коридор, им вслед летели тряпки, бумаги, иногда предметы интерьера. Несчастные отлёживались с полминуты, затем вскакивали и бросались обратно. Двери захлопывались самостоятельно. Проходя мимо лифтовых шахт, слышали придушенные стоны сброшенных в колодцы людей, сквозь щели сочилась кровь и какая-то дурно пахнущая жижа. Видимо, на верхних этажах борьба шла круче.