Иди в ад! - [15]

Девушка промолчала,  в глазах блеснули слезы. Она быстро отвернулась.

- Как её звали? – спросила Даша.

- Аня ... Анна.

- А как мы ей поможем? И тебе? – спросил Антон.

- Вы спасёте её. За это я укажу вам место, где зарыты несметные сокровища древних жителей этих мест.

- А-а, это помолиться что ли? Так-то к священнику надо, мы тут причём? – пожал плечами Антон.

- Нет, мольбами делу не поможешь.

Валерий помолчал несколько секунд, взгляд скользнул по призракам, опять сбившимся в облачко, поднялся выше, пробежал по вершинам осин, упёрся в землю.

- Для спасения души надобно спуститься в ад, - произнёс он задумчиво.

Антон нервно сглотнул, лицо вытянулось, в глазах появился ужас.

- Да я понятия не имею, как чужие души спасать. Свою бы сберечь! Дарья, а ты?

Девушка так старательно затрясла головой, что вязаная шапочка съехала на бок, спереди выбилась прядь светлых волос, как собачий хвост и хлестнула по губам.

- Я вообще! Вы о чем говорите-то?

- И ваши души запачканы, о них тоже позаботиться надобно.  Как говориться, одним выстрелом двух зайцев. Даже трёх!

- Спасать прямо сейчас нужно?

- Нет. Можете думать до следующей ночи. А сейчас пора по домам, уже заря возгорается.

Антон огляделся. Ночь действительно потеряла мрачную решимость, тьма посерела. Призраки, недавно яркие и активные, поблекли, стали вялыми и будто сонными.

- Ладно, Валерий, уговорил. Будем думать, - со вздохом произнёс Антон и посмотрел на ночного гостя. Но вместо него увидел неряшливый куст смородины, черной точкой мелькнула ночная пташка, дрогнула ветка.

- Куда он ушёл? – удивился Антон.

Даша молча кивнула на плиту. Антон затряс головой, глаза распахнулись до предела, челюсть дрогнула – гранитная плита, которую он с трудом сумел отодвинуть, как ни в чем ни бывало покоится на месте, словно её и не трогал никто.

- Он действительно только наполовину материален? – прошептал потрясённый Антон.

Когда подходили к дому Дарьи, на востоке уже изливался ослепительный  поток солнца. Улица пустынна, не слышно лая собак и только пичужки торопятся излить переполняющие чувства в пронзительных трелях и чириканье. Девушка вошла в дом, Антон подошёл к бочке с водой. Неподвижная гладь воды отразила продолговатое лицо, покрытые щетиной скулы, под глазами набрякли мешки, волосы взъерошены, засохший лист осины красуется на макушке, как шапочка кардинала. Антон глубоко вздохнул и сунул голову в бочку по самые плечи. Кое-как вытерся майкой, растопыренная пятерня гребнем прошлась по волосам. На пороге содрал с обуви надоевший целлофан, вошёл в дом. В животе квакало и урчало, есть хотелось невмоготу. Антон проходит в комнату, преисполненный надежды взгляд устремляется к столу, потом к плите ... Даша сидит на диване, голова опущена, дыхание равномерно поднимает и опускает грудь. Антон грустно вздохнул, с надеждой посмотрел на хлебницу. Чёрствая горбушка бородинского, присыпанная солью и слегка политая растительным маслом, показалась пищей небожителей! «Заморив червячка» Антон повеселел. В шкафу нашлось одеяло, которым укрыл Дашу. Сам устроился в кресле, предварительно тщательно заперев дверь. Едва только затылок коснулся спинки, глаза сомкнулись и Антон провалился в глубокий, как Марианская впадина, сон.

Странное шипение коснулось слуха, раздались щелчки, потрескивания и снова что-то – или кто-то! – зашипело. Ещё в полусне Антон напрягся, пальцы сдавили подлокотники, по мышцам словно электрический ток пробежал ... и тут обоняния коснулся будоражащий запах яичницы на сале. Окаменевшие мускулы превратились в кисель, лицо обмякло, желудок взвыл и принялся биться о брюшину, намереваясь выбраться наружу. Антон распахнул глаза, вдохнул воздух полной грудью. Оголодавший организм тотчас вычислил координаты точки, откуда шёл запах, уши шевельнулись, нос задёргался. Антон свечечкой взвился в воздух и тотчас замер в позе приготовившегося к прыжку леопарда.

- Антон, хватит дрыхнуть! Поднимай тощий зад! – раздался голос Дарьи от плиты.

- Уже, драгоценная! – замурлыкал Антон, на цыпочках подбегая к девушке.

Пока он спал, Дарья привела себя в порядок: тщательно вымытые волосы высушены и уложены ракушкой на затылке, придавая хозяйки вид строгой учительницы. На лице минимум грима, слегка подведены глаза и губы. Жёлто-голубой спортивный костюм в меру обтягивает бедра, оставляя свободными грудь и плечи.

- За стол! – строго приказывает Дарья.

- Есть ... так точно, ваше превосходительство! С какой стороны садиться? – засуетился Антон.

- С любой, - великодушно разрешает девушка.

Она приближается к столу, обеими руками удерживая чугунную сковородку. В середине, словно лава в жерле вулкана, шипит и скворчит яичница из восьми яиц на сале, с копчёным мясом и луком. Антон смотрит на сковороду, будто загипнотизированный кролик, не мигая и не шевелясь. Даша нарочито медленно накладывает в обширную тарелку «харч богов», немного кладёт себе. Рядом с тарелкой появляется кусок чёрного хлеба, на деревянной дощечке мелко нарезанные помидоры.

- Ешь! – нежным голосом предлагает девушка.

Антон набирает полную грудь воздуха, мышцы напрягаются, плечи выпрямляются – Антон похож на штангиста, который собирается поднять рекордный вес. Дарья наблюдает за ним из-под опущенных ресниц, уголки губ приподнимаются, на щеках появляются ямочки.